Герой. Нет, не купил.
Марина. А где ты живешь?
Герой. На Манхеттене.
Товарищ. У тебя квартира?
Герой. Небольшая. Вот как эта. Я снимаю.
Товарищ. Ну, выпьем!
Марина. За всех нас. (Герою.) За тебя.
Никто не пьет.
Товарищ. А машина какая?
Герой. У меня нет машины.
Товарищ. Как так?! В Америке-то… На чем же ты ездишь?
Герой. Машина нужна тогда, когда она нужна. А на Манхеттене все близко. И паркинг дорогой.
Марина. А если за город?
Товарищ. Или во Флориду?
Герой. Рент. Как это по-русски…
Марина. Берешь напрокат.
Герой. Или у приятелей.
Товарищ. Ну, о заработках я не спрашиваю. У нас теперь тоже об этом не принято спрашивать…
Марина. Ты женат?
Герой. Так что в Америке все в порядке.
Марина. Женат. Детишек, должно быть, куча.
Герой. Детишек? Каких детишек?
Марина. У тебя. Ты ведь женат?
Герой. Я женат? Нет, я не женат. С чего ты взяла?
Марина. Нет?
Герой. А что?
Марина. Стойкий оловянный солдатик.
Герой. Кто?
Товарищ. Сказка Андерсена.
Марина. Что, ты был один все эти годы?
Герой. Один? Нет, не один. То есть – как сказать… Иногда был один.
Товарищ. Жениться никогда не поздно, старичок. По себе знаю. Я вот когда женился на Наташке…
Марина. У тебя ведь был один чемодан, когда ты уезжал. И хороший английский.
Герой. Английский оказался неважным.
Марина. Ты говорил – я еду первым.
Герой. Я так говорил?
Товарищ. Ты и ехал первым – из всей нашей компании. Как разведчик.
Марина. Как Колумб. Открывать рай.
Товарищ. А ведь был единственным сыном у хороших родителей.
Марина. А потом ты писал письма. И из Вены, и из Рима…
Товарищ. Мы их вслух зачитывали.
Марина. Когда я прочла, будто у тебя такое чувство, что в Италии ты родился – я заплакала.
Герой. Заплакала?
Марина. Если там ты родился, то здесь – умер.
Товарищ. Однажды ты сообщил, что всем коллективом выезжаешь на картошку в штат Огайо.
Марина. О тебе здесь ходили легенды.
Товарищ. Что ты сделался консультантом в Голливуде.
Марина. Написал книгу.
Товарищ. Заработал кучу денег и купил дом в лесу. Как Уолден или Солженицын.
Марина. Что выучился управлять самолетом.
Товарищ. И стал профессором.
Марина. Ты ведь был таким ярким.
Товарищ. Ведь ты жил в Америке – вместо нас.
Марина. Помню, я иногда высчитывала: вот у нас – раннее утро, а у него – вечер. И он идет по Бродвею, – и не могла себе представить этот самый Бродвей, огни, рекламы. Мне он даже снился: темная и кривая почему-то улочка, и мы с тобой заходим в магазин, а там очередь – за колбасой. И такой жидкий-жидкий кристаллический свет…