Винни стряхнул оцепенение.
– Пятачок, – крикнул напарнику, – у тебя дома есть ружье?
– Да, Винни, оно всегда наготове, – откликнулся Пятачок, вытирая рукавом полупереваренные остатки еды с губ.
– Пора доказать этому городу, что мы еще на что-то способны. Иногда это значит – умереть. Сейчас это значит – убить много народу. Жизни, полные насилия, насилием и заканчиваются. И только смерть может остановить смерть.
Багрово-красная луна всходила над городом, окрашивая дома в неестественный цвет. Цвет крови, думал Винни, той самой, которая сегодня затопит улицы. В которой сегодня кому-то суждено захлебнуться. Которой мы сегодня напоим тех, кто ее так жаждал.
* * *
Город перемигивался огнями фонарей, город обсуждал на смрадных кухнях череду убийств и город боялся. Мелкие людишки прятались в свои каморки и тушили свет в надежде, что сегодня пуля выберет чью-то чужую голову. Что подросток, глотающий мед в подворотне, окажется не их сыном, и что шлюха, которую трахает за пять баксов на скамейке в парке потный толстый негр, не их дочь. Наверное, большинство бы поменялось с этой шлюхой местами, лишь бы их не трогали. Отдали бы душу дьяволу за спокойную жизнь. За дерьмовое существование на окраине помойки, проведенное в компании покрытых струпьями живых мертвецов, среди отбросов и гниющего мусора.
Ветер снова нагнал тучи. Дождь накрапывал, медленно, но уверенно набирая силу. В ботинках уже хлюпало, грязь налипла на них и подниматься было скользко, но Винни и Пятачок упорно карабкались вверх по склону к особняку Робина. Вышли на каменистую дорогу, прошли между ровно, словно по линейке, посаженных деревьев, и приблизились к гаражу.
В гараже горел свет, трое полосатых укладывали чемоданы в багажник бьюика. Винни достал Смит-Вессон, крутанул барабан и вышел на свет. Полосатые заметили его только лишь когда первая пуля раскроила одному из них голову, но достать пушки не успел ни один – Пятачок всадил по очереди в каждого по два заряда дроби. В особняке послышался шум, кто-то, громко крича, выскочил на улицу, но Винни прострелил ему сначала ногу, затем грудь, и он затих. Огромная резная дверь в особняк не была заперта, они вошли в ярко освещенный холл, и, подойдя к мраморной лестнице, поднялись на второй этаж.
– Спальня Робина дальше по коридору, – еле слышно сказал Винни. – Проверь там, только осторожно, а я займусь кабинетом.