all night, talking, talking, reading the Kaddish aloud,
listening to Ray Charles blues shout blind on the
phonograph
the rhythm the rhythm – and your memory in my head three
years after – And read Adonai’s last triumphant stanzas
aloud – wept, realizing how we suffer – <…>>[197].
А вот отрывок из последней, 4-й части «Каддиша» Гинзберга:
О mother what have I left out <…>
farewell with your old dress and a long black beard
around the vagina farewell with your sagging belly
with your fear of Hitler
with your mouth of bad short stories <…>>[198].
«Псалмы» Сапгира – классический еврейско-русский текст постхолокостной поры>[199]. В них соединяется – как и в трудах многих еврейских мыслителей и художников Диаспоры, написанных во время и после Катастрофы (от Т. Адорно, Примо Леви, Пауля Целана и И. Эренбурга до С. Бэллоу и Ф. Рота) – скептическое отношение к возможности существования всесильного и всемогущего Бога с неизбежно экстатической верой в мистическое божественное устройство вселенной, как в этом сапгировском переложении псалма 150 (та же нумерация в Таннахе):
1. Хвалите Господа на тимпанах
на барабанах (три гулких удара)
2. Хвалите Его в компаниях пьяных
................(выругаться матерно)
3. Хвалите Его на собраниях еженедельно
................(две-три фразы из газеты)
4. Нечленораздельно
................(детский лепет пра-язык)
<…>
9. Все дышащее да хвалит Господа
(кричите вопите орите стучите – полное
освобождение)
Аллилуйя!
(12 раз на все лады)>[200].
7. Лианозово
Широта художественного вкуса Сапгира и его терпимость в отношениях с людьми (особенно литераторами младших поколений) требовала самоограничения и хотя бы условного нахождения собственных истоков на карте российского искусства. Этим заповедником была для Сапгира лианозовская группа, в костяк которой входили он сам, О. Рабин, И. Холин (прямые ученики Е. Л. Кропивницкого), О. Потапова (жена Е. Л. Кропивницкого), В. Кропивницкая (дочь Е. Л. Кропивницкого и жена О. Рабина), Л. Кропивницкий (сын Е. Л. Кропивницкого), Вс. Некрасов и Я. Сатуновский. Были им близки художники Николай Вечтомов, Лидия Мастеркова, Владимир Немухин, Борис Свешников. В 1950-е с лианозовцами тесно общалась поэт Милитриса Давыдова. Уже позднее, в конце 1960-х, к лианозовцам примкнул Э. Лимонов. О месте Лианозова и лианозовцев в ландшафте русской культуры довольно много написано, поэтому ограничимся здесь несколькими наблюдениями