- Фильм: «Как закалялась сталь», - громким шёпотом заявил я. –
Болею за «Спартак».
В прошлой жизни я болел за другую команду.
Вот только та сейчас могла и не играть в чемпионате страны.
- Надеешься, что в этом году победите?
- Не сомневаюсь.
- В прошлом-то динамовцы вас подвинули!
- Случайность.
- Неделю назад ваши не смогли обыграть «Черноморец».
Я пожал плечами.
- Незначительная осечка.
- «Спартак» из кубка вылетел в одной шестнадцатой!
- «Спартак» - чемпион, - прохрипел я. – Кубок – ерунда. Решили
не тратить на него силы. В этом году мы первое место по стране
никому не отдадим.
- Ну да, ну да…
Парни пытались спорить со мной. Но я нацепил на лицо маску
фанатика – упрямо твердил, что «наши» в этом году чемпионство не
упустят. И радовался, что угадал: «Спартак» в шестьдесят девятом
играл в главном первенстве страны, а не в первой лиге. Да ещё и в
качестве вице-чемпиона, судя по словам моих собеседников. Историей
московского клуба я не интересовался. Да и вообще за футболом стал
следить лишь в девяностых. Зато помнил результаты некоторых матчей
– чем вполне мог воспользоваться через несколько десятков лет (в
теории).
Мысль о футбольном тотализаторе вновь подтолкнула меня к
размышлениям на тему своего нового будущего. Краем уха я слушал
разговоры парней с Королевой. С интересом поглядывал на Альбину в
те моменты, когда девица укладывала капусту на пол кузова (у
Нежиной было чем полюбоваться – это я определил, как эксперт). Гнал
из головы пахабные фантазии. И мысленно раскладывал «по полочкам» в
голове полученные мной в новой жизни стартовые позиции и
капитал.
Вновь стать студентом первого курса Зареченского горного
института – словно второй раз войти в ту же воду. Вот только не
совсем в ту: уже сейчас я замечал разницу между учёбой в начале
девяностых и тем, что мне предстояло вкусить в ближайшее время. Со
слов соседей по комнате, пьянки-гулянки в общежитии сейчас строго
запрещены (в открытую). Подрабатывать студенты не спешили (да и
негде было): стипендия в сорок пять рублей (минус рубль и двадцать
пять копеек комсомольских взносов) считалась нормальными
деньгами.
Стипендия отличника так и вовсе подтолкнула меня к мысли учиться
на одни пятёрки. Спонсировать меня в этой жизни некому, снабжать
продуктами тоже никто не собирался (хотя я подозревал, что Паша и
Славка не станут зажимать привезённую из дома еду). А вот стипендия
при отметках «отлично» в зачётке превращалась в совсем уж красивую
сумму: шестьдесят три рубля, семьдесят пять копеек (это уже без
взносов на процветание комсомола) – при том, что потолок зарплаты
бухгалтера в колхозе сейчас всего лишь семьдесят пять рублей.