Да что ж такое происходит-то? У меня снова ослабели ноги от желания, тело предало, ум помутился, и вообще — мне стало так хорошо, что хоть волком вой! Беркутов действует на меня, как наркотик, а я, как дурочка, подсаживаюсь на него… Это плохо, ой как плохо! Сейчас придётся соскочить, и начнётся ломка.
— Золотце, если ты кофе выпила, то я предлагаю тебе совершить небольшой променад до клиники, дабы получить снимок твоей божественной лодыжки, — оторвавшись от меня, сказал Данила. — А потом мы поедем устраивать новую картину, как только я определюсь, куда именно.
Я даже опешила. Как к этому относиться? Я же уже списала его со счетов! И вдруг такое предложение — почти что устраивать гнёздышко! Неожиданно… но приятно. Значит, можно продолжать, что ли? И я сказала, постаравшись придать голосу тон сомнения:
— Не знаю, стоит ли. Уже почти не болит.
— Есть такое слово — надо, — наставительным тоном ответил Данила, а Полина поддакнула:
— С ногами не шутят, Евочка! А вдруг трещина?
— Вот-вот. Тем более, что мы поедем в частную клинику, где всё сделают быстро и аккуратно. Давай, давай, золотце! Я уже вызвал Костю с машиной, он мается у гаража.
Подобная забота даже умилила меня, пока я не вспомнила, что никаких конкретных предложений он мне не делал. Только картину повесить на стенку, да и то вряд ли я буду молотком орудовать или гвозди подавать.
Интересно, куда он собрался вешать свою жуткую новоприобретённую картину?
В больнице всё действительно сделали очень быстро. Частники вообще люди очень любезные и расторопные, когда им платишь согласно прайс-листу. Данила заплатил, меня сфотографировали на красивом пластиковом столе под тихо гудевшим аппаратом, а буквально через несколько минут импозантный седовласый профессор в белом халате и в очках с золотистыми дужками, улыбаясь, успокоил меня и Данилу, что ни перелома, ни трещины в лодыжке нет. Есть небольшое растяжение, которое мы очень правильно лечим — а именно: тугой бинт или ортез и покой. Мне выписали болеутоляющее и уверили, что через неделю смогу бежать марафон.
На марафон я не собиралась, поэтому с лёгким сердцем приняла приглашение Данилы выбрать место для картины с цыплятами и малиновой шевелюрой.
И мы поехали к нему домой. В тот самый трёхэтажный дом с французскими балкончиками.