Еле сдержался, чтобы не застонать,
пока восстанавливалась подвижность. Но и после я бы не смог сбежать
при всем желании — сил не было даже ползти. Чувствовал себя слабым,
словно младенец. А еще жутко голодным.
— Вылезай! — приказала мне орчанка,
которую я видел первой. Имени я ее не знал, но мне было все
равно.
Кое-как практически выпал из
повозки. Ноги не держали. Орчанка закрепила по моей шее ошейник,
довольно туго, кстати, а потом привязала к нему цепь. Дернув за
нее, отвела немного в сторону и сказала:
— Если надо по нужде, вперед. Потом
возможности не будет. Ну или станешь ходить под себя.
— Здесь? — возмутился я, оглядев
открытое пространство. — Не отойдешь?
— Еще чего, — фыркнула она. — Давай,
делай, что надо.
Снова осмотрелся. Увидел, что и
других пленников на цепях развели в стороны. Никто не возмущался,
не кричал и не кидался на своих конвоиров. Но я так не мог.
— Отойди, — приказал орчанке. Она
недоуменно уставилась на меня. — Я все-таки сын короля.
Она дернула меня за цепь, и дыхание
перехватило. Я упал на колени. А орчанка поставила ногу мне на
спину и надавила. Сила была такой, что меня буквально распластало
на земле.
— Если ты еще раз позволишь себе
подобный тон, раб, я не посмотрю, что за тебя должны дать много
денег. Лично пущу тебя на доспехи.
— Я не раб! — упрямо прохрипел и
почувствовал, что меня тащат по земле к повозке.
Ошейник сдавливал горло, воздуха
катастрофически не хватало, перед глазами плясали цветные пятна. Я
хрипел и задыхался, ветки, трава и камни ранили кожу. Когда меня
запихнули в клетку, напоследок пнув в живот, я еле пришел в
себя.
— Раз ты такой наглый, будешь сидеть
голодным. Подумай над своим поведением. Иначе у новых хозяев тебе
придется очень туго.
Миску с чем-то отвратительным на
вид, но явно съедобным убрали, оставили только воду. Орчанка
зацепила цепь за большой крюк, к которому крепились цепи всех
пленников. Дверь клетки захлопнулась.
После привала, на котором орчанки
весело переговаривались, ели жареное мясо и пили что-то из
бурдюков, мы снова отправились в путь. Хотя веревок на мне больше
не было, тело затекало не меньше — клетка тесная, сидеть в ней
можно было только согнувшись. Да и лежать тоже. С каким
наслаждением я бы вытянулся в полный рост! Но хотя бы можно было
двигаться.