Каждый в этом отряде явно имел военную
подготовку и не собирался подыхать в бессмысленной лесной стычке.
Увы, но это изрядно усложняло мне работу. Видимо, один подранок –
это мой сегодняшний максимум. Впрочем, не то, чтобы я так уж сильно
хотел убивать людей. Вроде как, мы друг другу никто и звать никак.
Чего, спрашивается напрягаться?
Я отполз подальше от горящего дерева
и, поднявшись, запетлял дальше. Правое плечо обожгла вспышка резкой
боли и я, застонав, рухнул за очередную березу, перекатившись и
вскочив, едва не потеряв копье.
Регенерация уже сделала свое дело, но
дыра в плаще красноречиво свидетельствовала о том, что на таком
расстоянии винтовки аборигенов бьют навылет.
- Искаженный! – раздался позади крик.
– Тебе не сбежать! Сдавайся и тогда будешь жить!
Ну да, ну да, конечно. Трижды
подпрыгнув.
Вместо ответа я обернулся и выстрелил
из арбалета. Естественно, мимо, но пусть уж так. В ответ мне
прогрохотал залп, и на этот раз они неплохо пристрелялись – спину
прошили сразу три пули, и я рухнул, как подкошенный, воя от дикой
боли.
Встать, скорей, скорей!
С трудом поднявшись на четвереньки я
подхватил копье и перекатился на спину, почуяв
опасность.
Интуиция спасла от смерти!
Позади уже возвышался один из
преследователей: коротко стриженый здоровяк с магическим жезлом,
чье навершие указывало мне в голову. Я успел вытянуть руку и
ударить его своим единственным заклинанием за миг до того, как тот
атаковал, поэтому белоснежный росчерк молнии ушел в небо, а сам
противник с воплем рухнул на колени.
Как ни странно, его не убило, однако
прыти поубавило.
Разбираться, почему вражина остался
жив было некогда, я кое-как поднялся и понесся прочь. Думаю, на
сегодня героических поступков достаточно, валю к хренам собачьим!
Только бы хватило сил!
Я бежал, не разбирая дороги, а в
легких что-то хрипело и клокотало. Наверное, если бы не регулярные
сеансы самоисцеления, уже давно рухнул бы.
Наконец невдалеке слабо замерцали
знакомые уже магические печати, одним своим видом даруя второе
дыхание. А вот мои преследователи как-то приуныли, или, наоборот –
чересчур обрадовались. Выстрелы начали стихать, и когда до
спасительных рун оставалось каких-то полсотни метров, я услышал
знакомый голос.
- Искаженный, тебе некуда бежать,
знаешь же – твари Судий безжалостны даже к своим!