Эта мысль неприятно царапнула где-то внутри, но он привычно
задвинул ее подальше, туда, где в казематах разума прозябала
совесть. Ведь когда на одной чаше весов находятся жизни сотен
тысяч, а на другой – просто сотен, выбор очевиден.
И все-таки, сегодня сердце ныло особенно сильно.
- Лехри, точно ничего не случилось? Что-то у меня на душе не
спокойно. Я, конечно, не провидец, но чутью своему доверять
привык.
Интуиция никогда еще не подводила Риманна, и сейчас она не
переставала мучать его. Он не стал бы членом Малого Совета, если бы
не научился еще с юных лет доверять этому странному чувству, время
от времени всплывающему из глубин сознания. Нет, возможно, все-таки
какие-то зачатки дара провидцев у него действительно были…
- Нет, учитель, ни один из патрулей не обнаружил ничего важного.
Хотите, я отправлю людей для дополнительной проверки?
Риманн задумался на несколько секунд, затем – кивнул.
- Да, выдели для этого, пожалуй, роту светлого Фаррела, сына
Конхобара. Он достаточно понимающий человек для того, чтобы уважить
стариковскую блажь, и достаточно въедливый, чтобы не пропустить
что-то по-настоящему важное.
- Слушаюсь, о просветленный, разрешите идти?
- Иди. И не забудь к вечеру подготовить отчет и сдать все
оборудование. Теперь оно понадобится лишь на Лугнасад.
- Будет исполнено.
И юноша ушел, а Риманн удобнее устроился в кресле и прикрыл
глаза. Беспокойство улеглось столь же неожиданно, как и поднялось.
А раз так, остается ждать вестей от Фаррела. Ждать же он умеет.
- Проснись, о смертный, в путь пора!
Зовет уж солнце над главою!
Истошный вопль прямо в ухо заставил
меня подскочить.
С трудом стряхивая остатки сна, я
осоловело смотрел по сторонам, не понимая, что вообще происходит.
Перевел взгляд на ворона, затем наверх, туда, где сквозь
переплетение ветвей пробивались тонкие лучики солнца.
- Я что, дрых почти сутки?
Демон важно кивнул, после чего
перелетел к потухшему костру и уселся на сушащиеся
штаны.
- Скорей, быстрей, не время мешкать,
ты силы уж восстановил. Нам должно в путь идти поспешно, доколь
враг о себе не заявил.
В словах Айш-нора присутствовало
рациональное зерно – мы все еще находились на землях гейских
паладинов и уплыли от заповедного леса не так и далеко, а значит,
любой не в меру ретивый разведчик может поставить крест на чудесном
спасении.