Мои вещи!
Я ощутил, как внутри разгорается пламя
ярости, тихо поднялся, сжимая и разжимая пальцы магической
руки.
Гребаный мир с ублюдочными мудаками!
Меня тут что, каждая собака хочет прирезать или застрелить? Что с
вами всеми не так?!
Последние слова, кажется, проорал
вслух, потому что неудачливые убийцы резко обернулись. И в этот
самый миг я вытянул свою новоприобретенную руку вперед, почти
скопировав действия командира конного разъезда, и отдал мысленную
команду: «убей»!
С кончиков пальцев сорвались алые
молнии. Они врезались в человеческие тела, отбрасывая те на
несколько метров, обжигая, уродуя и коверкая. В воздухе повис
тошнотворный запах горелого мяса и экскрементов. Всего одна атака
наповал срубила старика – его голова буквально лопнула, забрызгав
окрестности кровью, ошметками кости и мозга. Один глаз покойника
прилетел точно к ногам, уставившись на меня в немом укоре, второй
забросило куда-то в кусты.
Младшему досталось меньше, но не нужно
было обладать медицинским образованием, чтобы понять: если
крестьянин не умеет исцелять смертельные раны, он не жилец. Молнии
превратили его грудь в сплошной ожог, оторвали левую руку в локте и
обезобразили лицо. Глаза юноши лопнули, и теперь он извивался,
подобно червяку, вопя от боли и зовя отца.
- Татка, таточка, где ты? А-а-а,
больно! Больно! Таточка, помоги! – надрывался умирающий, а я стоял,
и тупо переводил взгляд с него на его отца, потом – на свою руку,
затем – снова на него.
Несколько секунд потратил на осознание
произошедшего, после чего повалился на колени и, наклонившись
выблевал все, что только было в желудке. Меня рвало без остановки,
наверное, минут пять, и, если бы хоть кто-то пожелал, он бы с
легкостью завершил начатое крестьянами, потому как сопротивляться
сейчас не было ни малейших сил.
- Я убил человека», - шептал я,
исторгая ужин, - убил, разорвал его голову на куски, она лопнула,
точно переспелый арбуз. Я… убийца…
Наконец, очередная порция рвоты
покинула тело, и я кое-как пришел в себя.
И в этот самый миг над головой
раздался до боли знакомый голос:
- Врагов ты оборол, теперь добей. Не
должно оставлять в живых того, кто увидал багровый всполох магии
твоей!
От этих простых, но страшных слов у
меня потемнело перед глазами.
- А других способов нет?
- Нет! – рявкнул ворон. – И не смей
жалеть! То враг твой, кровник. То твой долг, удел и бремя. Себе он
вырыл сам могилу… Он нападал, убить тебя хотел и потому не может
быть иначе. За кровь – лишь кровь цена, а посему, ему платить, тебе
взимать же виру!