Волшебная игрушка находится в другой комнате, и чтобы к ней попасть, нужно идти мимо этого шкафа. Я каждый раз прохожу около него с большой опаской – боюсь, что львы схватят меня своими зубами. А в той комнате на громадном столе расположилась целая усадьба. Эта усадьба настоящая – настоящий двухэтажный дом, покрытый красной настоящей черепицей. В доме настоящие двери, окна со стеклами, а в комнатах настоящая мебель и картины. И во дворе усадьбы хлев с коровами и овцами, и деревья, и телеги – и все-все как настоящее, только жить там могут очень маленькие люди. Сбоку расположен пульт с большим количеством маленьких тумблеров. Этими тумблерами можно включить свет в любом помещении усадьбы. У этой игрушки я мог сидеть часами, поочередно включая свет в комнатах дома и рассматривая их через окна. Я фантазировал. Я представлял себя жителем и даже хозяином этого дома, и больше всего мне нравилось жить на втором этаже.
Когда я стал взрослым, то своими руками построил дачный дом. Он оказался почти копией того игрушечного дома с которым я играл в детстве. Вот только крыша у него не черепичная, а во дворе нет домашней скотины.
Раз уж память зацепилась за мои посещения Питера в детстве и юности, то никак не могу не вспомнить своего дядю Лебедева Владимира Васильевича, слишком большое влияние он оказал на меня. В детстве я не был избалован вниманием взрослых, был закомплексован, закрыт и окружающий мир наблюдал через створки своей раковины. Из близких родственников только один дядя воспринимал меня личностью с раннего детства. В его присутствии я, незаметно для себя, покидал эту раковину, становился раскованным и веселым. При встречах дядя Володя всегда уделял мне много внимания. Он подкупал своей искренностью, непосредственностью, юмором и тонким пониманием моих мальчишеских проблем. Должно быть, в душе дядя Володя все еще был мальчишкой. По прошествии многих лет понимаю, что человеком он был удивительным и обладал двумя редкими очень симпатичными качествами.
Первое это – воспитание. Дело в том, что он рос в дворянской семье. Правильное и хорошее воспитание для советского времени было качеством действительно редким. В сумме же с природной добротой оно давало потрясающий эффект.
Только Владимир Васильевич мог быть таким галантным кавалером и до конца жизни (а это 86 лет) не сидел в общественном транспорте, если хотя бы одна женщина стояла. Во время застолья можно было получить большое удовольствие, всего лишь наблюдая за его поведением. Только дядя Володя мог так изящно и непринужденно управляться со столовыми приборами, поддерживать интересный разговор, вовремя и, кстати рассказать анекдот, сделать комплименты дамам, поухаживать за ними. Иногда неназойливо брал инициативу по развлечению гостей в свои руки. Тогда, в зависимости от обстоятельств, либо рассказывал балладу Беранже, либо забавные быльки из питерского послереволюционного времени. Как пример, можно привести такую.