– Ваня, – спросила она вошедшего в ее комнату старшего сына, – что происходит с нашими парнями?
– А что может с ними происходить? – вопросом на вопрос ответил Иван. – Насколько я знаю, они честно трудятся. Кутасов даже один из комбайнов им дал, чтобы из двух наших парней получился целый комбайнер. Так что шататься им теперь некогда. А на будущий год он каждому даст по комбайну – я с ним говорил.
– Это хорошо… – вздохнула тетя Женя, но не улыбнулась, а, наоборот, сделалась еще более тревожной. – Дед Степан нынче заходил по твою душу. Хочет что-то важное тебе сказать.
– Про парней? – нахмурился Иван.
– Я спрашивала, да разве он мне скажет… Но про кого ж еще, как не про них? Сходи к нему, сынок. Он просил тебя зайти. «Срочно», – сказал.
Иван на минуту задумался, разглядывая цветы вокруг матери, хотел что-то ответить, но передумал и вышел в кухню. Здесь он долго смотрел то на Кольку, то на Сашку, но и им не стал ничего говорить, а обулся и вышел на улицу.
– Молока-то чего же не попил? – крикнул отец ему вослед, однако ответа не услышал.
Дед Степан дожидался внука, сидя на завалинке своей избушки. Он успел почистить и даже зажарить наловленных вечером окуньков, но еще не притронулся к ним, и они остывали в закопченной сковороде, оставшейся в сенцах на электрической плитке.
– Здоро́во, дед! – весело приветствовал его Иван. – Как вкусно у тебя пахнет! Рыбы опять наловил?
– Наловил, – неторопливо ответил дед Степан. – Тебя жду, чтобы вместе с тобой ее съесть.
– Только за этим и звал? – спросил Иван, присаживаясь рядом с ним.
– Нет, не только за этим. – Дед Степан зачем-то стукнул кулаком по одной своей коленке, потом – по другой. – Тут такое дело, Иван. Мальчишки-то ваши большими стали. За это лето повзрослели так, что уже на них на том берегу глаз положили…
– Знаю, – прервал деда Иван. – Они у Кутасова механизаторами становятся. Как в войну, помнишь? Когда все мужики на фронт ушли, мальчишки остались пахарями и сеятелями…
– Да, – согласился дед Степан. – А потом и за ними приехал всадник. «Эй, вставайте, мальчиши-кибальчиши! Была одна беда, а теперь и вовсе…»
– Что ты хочешь этим сказать? – не понял Иван.
– Тайну они страшную знают – вот что, – помолчав, сказал дед. – И умрут, а не выдадут ее.
– Я этих страшных тайн у них несколько десятков могу насчитать! – усмехнулся Иван. – Такие они у нас – не могут без тайн и дня прожить.