-Milago wieczora. Państwo, nie wyobraża jaki jestem szczęśliwy
naszemu spotkaniu[1]! – произношу
по-польски с довольной улыбкой.
Мне, конечно, жалко девушку, так как я представил на её месте
Агнешку. Но она сама выбрала собственную судьбу, начав поддерживать
мятежников. Только виноват во всём её муж, который втянул Пелагею в
активное сопротивление. И отличилась она там изрядно, прежде чем
была арестована. Ещё и свадьба двух пламенных повстанцев прошла в
тюрьме, а далее обоих ждала ссылка. Ну, прямо, как в любовном
романе. Только в сторону рефлексии, так как передо мной враги.
Поэтому спектр эмоций, переполнявших обоих мужчин, доставлял мне
истинное удовольствие. Удивление медленно сменялось пониманием и
злостью. Я был собран, будто пружина, поэтому смог вовремя
отреагировать на действия Озерова. Высокий и явно физически
сильный, в отличие от невысокого и щуплого товарища, он был опасен
даже без оружия.
Лицо ротмистра исказила гримаса ненависти, и он резко бросился
вперёд. С учётом того, что я изначально ожидал агрессии именно от
этого господина, то и сразу встал ближе к нему. Церемониться ни с
кем не собираюсь, поэтому встречаю нападавшего ударом в пах. Тот с
шумом грохнулся на пол. Озеров пытался чего-то произнести, но от
чудовищной боли только открывал рот как рыба, выброшенная на берег.
Второй господин, пока я отвлёкся, сунул руку в ящик буфета, но тут
же её одёрнул. Фредди, держащий револьвер у виска жены преступника
являлся очень серьёзным аргументом. Немец появился вовремя и
правильно среагировал, ещё и демонстративно взвёл курок. В этом
времени подобные приёмы считаются подлыми, но нам плевать.
Скрюченный на полу ротмистр подал голос, вернее, начал хрипеть и
дико вращать глазами. Попытка пошевелиться была купирована двумя
сильными пинками по печени. После такого успокоительного, бузотёр
сложился в форму эмбриона и тихо замычал от нестерпимой боли. Но
силён! Чувствую, что Владимир Михайлович быстро отойдёт от болевого
шока и снова кинется в бой. Пока же я перевёл взгляд на его
товарища, застывшего около буфета.
-Вижу, что вы не особо счастливы, пан Ярослав? Зато я испытываю
противоположные эмоции. Если ты хоть немного трепыхнёшься, то я
сломаю тебе гортань, курва поганая! – это уже адресовалось
по-русски, попытавшемуся пошевелиться ротмистру, – Умирать будешь
долго и мучительно. Это я тебе обещаю.