-- Господин командир... – у распахнутой двери машины топталась
Фифа.
Рим недовольно оглянулся на нее, и она суетливо добавила:
-- Кушать очень хочется…
Достали сухпайки, и только сейчас Рим понял, как голоден. Дернул
клапан на саморазогревающейся банке фасоли с тушенкой и с некоторым
сожалением подумал, что мужики ушли голодные. Он видел, что Фифа и
оба лейтенанта нервничают, но при этом совершенно не представлял,
что и как им объяснить.
Доесть они даже не успели, вернулись Бык и Скрип, гоня перед
собой невысокого, перепуганного мужичка в таком же плаще, как у
местных. Разумовский осмотрел «добычу».
Метр шестьдесят пять - метр семьдесят, двадцать пять – двадцать
семь лет, перепуганный рыхловатый толстяк. Не так, чтобы совсем уж
груда жира, но пухляш. Чернявый, бледный, но это он, скорее всего,
на нервной почве. Жиденькие усишки с верхней губы переходили в
такую же реденькую поросль бородки.
Язык на английский не похож – это всё, что четко уяснил Рим. Сам
он английским владел прилично, но это был его единственный подвиг
на ниве полиглотства. А говорил мужичок много, почти непрерывно, с
испугом оглядываясь на сопровождавших его Быка и Скрипа, и часто
крестился.
Рим выдал бойцам еду и, с нетерпением дожидаясь пока они
опустошат пластиковые миски и банки, продолжал рассматривать
пленника.
Плащ из коричневого сукна с большим капюшоном. И довольно
тяжелый. Разумовский даже не поленился пощупать: по ощущениям, да и
по запаху – настоящая шерсть. Под этим плащом некое подобие плотной
тканевой куртки, простеганной в нескольких местах. Верхняя пуговица
расстегнута, и видно белую несвежую рубаху без воротника. Довольно
широкие штаны из черного сукна, которое по бокам немного
лоснилось.
Интересно выглядели сапоги: тяжеленные даже на вид, на толстой
подошве и с тупыми квадратными косами. Они смотрелись так, словно
их шили вручную для какого-то спектакля – каждый сапог был украшен
блестящей медной пряжкой. На всей одежде чужака не было ни молний,
ни липучек, ни кнопок.
Чем больше Рим разглядывал жалобно говорящего пленника, тем
больше ему тот не нравился. Слизняк какой-то…
Рим вопросительно глянул на Скрипа:
-- Ну чо? Делай с ним что-нибудь уже!
Скрип чуть помялся и сказал:
-- Зафиксировать бы мужика…
-- В смысле?
-- Да в прямом. Будет дергаться, контакты оборвет.