-- С-с-сука… Твою ж мать… - дальше было не слишком разборчиво,
но в целом достаточно понятно.
Трясущимися руками связист снял липучки с “языка” и прямо
рукавом формы стер пот со своего лица.
-- Ща, командир… Пять минут… - он рухнул в траву рядом с
пленником, закрыл глаза и, подняв трясущиеся руки к голове, начал
ритмично нажимать на какие-то точки у себя на висках, над бровями,
массировать мочки ушей.
Рим с Быком переглянулись. Они, конечно, не вчера на свет
появились, но зрелище было удручающее. По крайней мере у
Разумовского больше не возникало вопросов, за что «синеглазкам»
армия предоставляет такое количество бонусов.
Если бы Рим мог себе позволить, он бы и вовсе не стал на это
смотреть. Остался он только потому, что… Черт, это даже и не
сформулируешь сразу…
Теоретически, он остался, чтобы оказать помощь, если она
понадобится, а практически – он достаточно быстро понял, что в
данной ситуации от него нет толку. Остался он, скорее, по привычке,
и был благодарен Быку за то, что тот поддержал его, пусть и просто
морально.
Уходить они никуда не стали, усевшись рядом на землю и терпеливо
дожидаясь, пока связист придет в себя. Пленник лежал, тихонько
постанывая, но, по крайней мере, вырваться больше не пытался. По
суконным штанам в районе промежности у него растеклось мокрое
пятно.
В себя Скрип приходил минут пятнадцать. Потом, наконец, встал,
точнее, уселся по-турецки на траве и сипловатым, очень уставшим
голосом сказал:
-- Ну что, командир, ничего хорошего я не скажу. Нужно еще
несколько сеансов.
-- В смысле?! У тебя что, - Рим с опаской кивнул на чемоданчик,
- техника сбоит?
-- Сбоит, но не настолько, чтобы совсем не разобраться. Проблема
в том, что такого языка в памяти устройства просто нет…
Рим почувствовал растерянность: в каком смысле нет такого языка?
Этот пленник что, инопланетянин?
Скрип, между тем, глядя на лицо командира, счел нужным
пояснить:
-- Чувак говорит на каком-то из языков романской группы. Ближе
всего к испанскому и португальскому, но какая-то совсем особенная
форма…
Рим кивнул головой, сделав вид, что понял, и уточнил:
-- Ты спросить-то у него что-нибудь можешь или нет?
-- Теоретически могу, а практически – могу понять
неправильно.
Неожиданно в разговор вмешался Бык.
-- Спроси у него, какой сейчас год!
Разумовский дернулся было, но потом махнул рукой и
подтвердил: