Нормально так за них взялись. В сторону их палатки кучкой
двигались девять человек, огоньки на изображении периодически
сливались в один большой и яркий, и Рим пересчитал дважды. Да,
точно, девять.
Конечно, он не мог сказать, как они вооружены, и насколько они
сильны, но тянуть не стал, схлопнул модель и тихонько скомандовал
тревогу. В палатке громко заверещало чье-то приемное, Рим
чертыхнулся. Выскочивший Чук торопливо объяснял:
-- Простите товарищ командир, я вроде вчера отключил его,
оставил беззвучку… Не знаю, как так получилось…
Сигнал звучал всего долю секунды, и Рим понадеялся, что этот
звук чужаки примут за крик ночной птицы. За это время он изрядно
озяб и промок, потому что затухший костер уже не давал тепла.
Он снова включил голограмму, и показал изображение всем
остальным. К сожалению, только у командирского браслета, самого
массивного и неудобного, была такая функция, остальные -- не более
чем средства связи. Рим мельком успел подумать, как хорошо, что
материнский блок связи из машины они смогли вынуть почти без
потерь.
-- Смотрите сюда, девять человек. Я думаю, нам стоит выдвинуться
вперед, а не устраивать побоище здесь. Пройдем ближе к оврагу, они
так и так мимо пройдут. Трупы потом все равно куда-то девать нужно
будет. Старайтесь не пользоваться оружием: останутся ожоги на
телах. Мало ли что, мы и так внимания привлекать будем больше, чем
нужно.
-- Пленных берем, командир? – неразборчиво зевнул Бык.
-- Нафига нам пленные, что мы потом с ними делать будем?
-- Как скажешь.
-- Двинули, - скомандовал Рим.
Группа двинулась легкой трусцой, прихватив с собой парочку
светошумовых гранат, штык-ножи и, на всякий случай, пару лазерок --
безопасность превыше всего. У оврага они были через несколько
минут.
Рассредоточившись по низине, они растянулись по всему контуру
лесной проплешины, лицом к врагу, который вот-вот должен был
подойти.
Шум мелких дождевых капель по листве, где-то недалеко тенькает
пичуга – пробует голос перед рассветом…
Ожидание тянулось…
По расчетам Быка, противник должен был быть уже у кромки оврага,
но поглядывающий через кусты Скрип не видел никого на расстоянии
десяти-пятнадцати метров. Это настораживало. Дальше даже для
“синеглазки” все сливалось в сплошную серую массу, значит, и чужаки
их видеть не могут.