Минуты, казалось, растянулись в вечность… Наконец, Скрип сделал
жест, показывая что противник рядом. Голосом пользоваться не
стал.
-- Он один, командир.
-- Разведчик, скорее всего. Еще кого-нибудь видишь?
-- Нет. Он точно один.
-- Бык, разберись.
Скрип скорректировал Быка, чтобы тот перебрался чуть левее от
лейтенантов, и поднял ладонь на уровень груди, показывая остальным
членам группы – притаиться, а затем...
Бык резко встал, схватив темный силуэт за грудки, затянув к себе
в «тайник». Тихий булькающий звук подсказал, что это был последний
вздох возможного разбойника.
-- Готов.
-- Скрип? – тихонько шепнул Рим «синеглазке».
-- Вижу еще двоих. Стоят, ждут этого, -- ответил Скрип, указывая
на труп около ног Быка.
-- Точно?
-- Да, капитан. Я хорошо вижу в темноте.
Следующие жертвы не заставили себя ждать долго, кивок головы
Скрипа, и после короткого жеста Рима, Бык и лейтенанты выскочили из
оврага, притягивая за одежду к себе противников, втыкая ножи в
глотки, дабы те и пискнуть не успели. Но только в этот раз совсем
тихо не получилось.
Жертва Чука заверещала. То ли сам лейтенант замешкался,
как-никак – первый боевой опыт, то ли силы не хватило…
«Осталось пять» - только и успел подумать Рим, как перед
силуэтами его армейцев, зажглись факелы.
По глазам “ударило” всем, но проморгался командир быстро – не
так и ярок был этот свет.
Через несколько секунд раздался странный свистящий звука…
-- С-сука! – возглас Быка. Он еще раз от души матернулся,
держась за бок.
Рим и Скрип рванули вперед, не давая противнику преимущества и
возможности сориентироваться. Кто ожидает, что при свете факелов
перед тобой будут лежать тела твоих же собратьев, а рядом воины в
странных одеяниях?! Вот и мародеры не сразу сообразили, что
делать…
Чук все-таки добил разбойника, изрядно перемазавшись его кровью
и, одновременно, с каким-то странным ревом, бросился вслед за Геком
на ближайшего противника. Опоздал – Гек ударил только один раз, но
очень удачно – в лицо.
Бык точным броском метательного ножа пробил грудь одного из
«факельщиков», достал из-за пояса стандартный армейский и, одним
плавным движением развернулся к следующему, с несколько кровожадной
ухмылкой на лице.
«Осталось четверо» - подумал Рим, когда приблизился к своей
жертве. «Трое» - продолжилась его мысль, под душераздирающее
сипение павшего.