С одного из балконов свешивался размахрившийся хвост верёвки, и
Чалерм дёрнул за него, отчего где-то наверху звякнул колокольчик. С
балкона выглянуло светлое лицо и убралось обратно. Вскоре из
провала между лиан вышел немолодой кряжистый мужчина, темнокожий,
как Кессарин.
— Праат Чалерм! — поприветствовал он. — Я думал, вы сегодня
заняты!
— Пришлось отвлечься, — пробурчал Чалерм, прожигая взглядом
гравий под ногами. — Есть у вас пара человек отнести сундуки праньи
на третий уровень?
— А, — усмехнулся мужчина. — А мы-то сидим думаем, когда уже
распоряжение придёт. Ждали с утра, я даже придержал пару мальчишек,
а всё нет да нет. Пришлось их отправить полы мыть. Теперь до обеда
уж пускай моют, а там пошлю их к пранье.
— Хорошо, — покивал Чалерм и начал разворачиваться.
— Подождите, — выпалила я. — А что за такие срочные полы они
моют?
— Почему срочные? — пожал плечами мужчина, которого Чалерм мне
даже не представил. — Обычные полы.
— Но вы хотите, чтобы они сначала домыли полы, а потом
занимались моими сундуками, — напомнила я. — Я жена наследника
клана. Что за высокопоставленное лицо у вас тут настолько выше меня
рангом, что его полы важнее моих сундуков? Или там кому-то плохо
станет, если их вовремя не помыть?
— Да нет… — развёл руками мужчина.
— Пранья, клан живёт не одними вашими проблемами, — огрызнулся
на меня Чалерм. — У людей есть планы. Никто не будет ради вас по
первому намёку всё бросать и нестись вас ублажать.
— А почему нет? — Я искренне не понимала. В моём представлении
Арунотай очень хотел оставаться в хороших отношениях с Адульядежем,
а Кессарин была избалованной аристократкой, которая привыкла, что
по первому намёку все строятся в две шеренги и, таки да, бросаются
её ублажать. Я уж не говорю о том, что распорядитель, или кто он
там, мог бы сам пойти к господам и спросить, не надо ли что-то
сделать с багажом, раз он ожидал и не дождался приказа. Но чтобы
какие-то полы оказались важнее приданного кананичны — это бред,
навеянный болотными испарениями!
Чалерм смотрел на меня в таком же изумлении, как я на него.
— Потому что, — медленно произнёс он, — у людей есть
обязанности. Они работают в соответствии с расписанием. И ваши
сундуки в этом расписании отсутствуют.
Мне показалось, что даже произнося это, он сам почуял, что несёт
ахинею.