Над толпой
тут же взметнулось не меньше сотни рук, а спустя пару минут их
стало вдвое больше.
Перес
обернулся через плечо, глянул на людей и, почувствовав поддержку,
принялся рыдать, размазывая слезу по лицу.
- Эдуардо,
мне кажется, что позволив тебе снести голову этому негодяю, я обижу
остальных моих подданных, которые тоже хотели бы отомстить де
Пажжи. А значит, я повелеваю: заменить казнь де Пажжи с отрубания
головы на забивание палками. Каждый желающий может подойти к
приговоренному и нанести тому два удара по любой части тела, кроме
головы. Тебе Эдуардо за твою смелость я разрешаю ударить четыре
раза. Так же сообщаю всем жителям Крегленда, что будут установлены
имена всех, кто погиб по вине де Пажжи, мы построим памятник в их
честь, и каждый год будем поминать их, чтобы это было напоминанием
того, что на этом острове больше никогда, ничего подобного не
повторится. И мне очень жаль, что мой отец не смог остановить де
Пажжи раньше, я прошу у всех подданных прощения за своего
отца.
После этих
слов толпа вновь ахнула и разразилась такими восторженными криками,
будто бы я был Лениным и предложил им только что бежать брать
Зимний дворец, свергать царя и Временное правительство
одновременно.
Бивень,
стоявший позади меня, шепотом внес кое-какие рациональные
предложения в процедуру казни, я согласился с его доводами и тут же
приказал исполнить все в самое быстрое время.
Через пару
минут де Пажжи подтащили к ближайшей пальме, в ствол которой, на
высоте пары метров заколотили несколько штырей. К этим штырям
примотали веревку и подняли виновного за руки, растянув его. Ноги и
руки надежно зафиксировали веревками, а кляп вытащили изо рта. Де
Пажжи тут же начал орать, сыпать проклятиями, пускать слюни и
сопли.
- Сеньор
Перес! – обратился я к своему подданному. – Начинайте, ваш сын
сейчас смотрит на вас и радуется.
Мужичок
взял палку, которую ему протянул Бивень подошел к висящему на
стволе де Пажжи и несколько секунд всматривался в его лицо. Толстяк
кричал на Переса, угрожал ему и оскорблял его. Перес хотел было
только замахнуться, как из толпы, которая начала выстраиваться в
очередь из желающих отбуцкать да Пажжи, раздался гневный окрик.
Кричала женщина.
Перес
обернулся на крик, тут же опустил палку и согнулся в вежливом
полупоклоне. Из очереди вышла женщина в белоснежном платье, за ней,
как привязанные следовали мальчик и девочка лет двенадцати. Одеты
все трое хорошо и дорого, чувствовалось, что в деньгах они
стеснения не имеют.