После случившегося на Абрегадо Хьюго Вилм имел огромное
количество поводов для того, чтобы не только не доверять всему, от
чего хотя бы отдалённо несло Протекторатом, но и не собирался
поддерживать какие-либо дипломатические контакты с ним. Одной
попытки переворота могло бы быть достаточно для этого, пусть у
Хьюго и его людей и не было прямых доказательств того, что Рейн был
замешан в этом.
Но, что ещё хуже, они попытались использовать против него его
собственного сына. Франциско, бедный и запутавшийся мальчик,
совершил множество ошибок. Страшных ошибок. Они не должны были
произойти. И сердце Хьюго разрывалось, каждый раз, когда он думал
об этом. Из-за их происков, его младший сын теперь находился в
тюрьме и вряд ли выйдет оттуда в ближайшее время. И не в ближайшее
тоже.
Но, всё изменилось в тот самый момент, когда с курьера пришло
сообщение, адресованное лично ему.
Ещё более удивительным являлось содержание послания, записанное
лично от имени канцлера Рейнского Протектората Карла Адлера.
Канцлер приглашал его или же его доверенного представителя на
личную встречу. Какую бы ненависть и отвращение к Рейну не
испытывал Хьюго, он всё же оставался слишком опытным политиком,
чтобы просто так проигнорировать подобное приглашение.
В этом мире есть вещи, от которых нельзя просто так отмахнуться.
У политики нет принципов.
Правда, с укором вспомнил Хьюго, он не мог не отметить,
насколько грамотно всё было сделано. Остававшегося до встречи
времени едва хватило на то, чтобы подготовить корабль из личного
небольшого флота Вилма. Хавьер вылетел на Новую Саксонию уже через
два дня после того, как рейнский курьер доставил сообщение и
покинул систему Фолкерк. Не факт, что всё задумывалось именно таким
образом, но спешка так же повлияла на принятое в итоге решение.
Теперь же, когда сын наконец вновь вернулся, предстояло самое
главное. Узнать, в чём была причина этого странного и неожиданного
приглашения.
— Это будет сложный и непростой разговор, отец, — осторожно
заметил Хавьер, отставляя в сторону бокал.
Десять минут спустя Хьюго всё же не выдержал и встал с кресла,
чтобы налить себе ещё одну порцию виски. На фоне услышанных
новостей собственное правило не пить более двух порций за вечер
оказалось забыто и отброшено в сторону. Наливая виски в бокал Вилм
с удивлением заметил, как у него подрагивают руки.