- Опрос и доклад? - спросил его, улыбнувшись.
- Да, — не стал он устраивать никаких секретов.
Я повернулся к вахмистру:
- Все понимаю, служба. Но не завидую я вам. Ведь все мозги вам
вывернут, уточняя разные детали и слова. И, вахмистр, помните,
обратно в имение мы в вашем сопровождении поедем, — и повернувшись
к исправнику продолжил, — Вы уж, Николай Эрнестович, посодействуйте
в возврате нашего сопровождения в не измученном виде. А мы
торопиться не будем. Все вопросы не торопясь и спокойно решим.
Вахмистр уехал в сопровождении одного казака, а Мантейфелю мы
предложили пересесть к нам в коляску. Все равно разговоры они с
матушкой разговаривать будут. Я тут как декорация буду
присутствовать. Так в дороге они возможно все вопросы и порешают.
Единственное, что уточнил у исправника, это как добрался наш
механик:
- Скажите Николай Эрнестович наш механик в Калугу прибыл?
- Да прибыл и даже уже отправлен в Москву, — ответил Мантейфелю,
— У нас оказия случилась. Жандарма с донесением срочно отправлять
надо было, вот их вместе и отправили.
- Заодно и опросят его, — с улыбкой подметил я, чем заставил
Николая Эрнестовича отвести взгляд.
- Скажите, Петр Алексеевич, вы будете возражать этому? -
осторожно спросил Мантейфелю.
- Нет, — спокойно ответил я, — Мне прекрасно известно
неоднозначное положение нашей семьи. А произошедшее два дня назад,
вообще создало напряженную обстановку. Тут еще и Кукуевская
катастрофа дров в огонь подкинула. Так что ни чего удивительного в
том что опрашиваются люди из нашего окружения нет. Можете спокойно
со всеми разговаривать. Поверьте секретов я имею мало и в
разговорах их не использую. А если и будет необходимость вынести их
на свет, то так их зашифрую, что без подсказок их не расшифровать.
Да и будет это только на бумаге. Пока что людям доверять свои
секреты рано, не то время. Можете мои слова и другим передать.
В Калугу мы прибыли по времени практически в обед, не на много
позже. Мантейфель сразу нас покинул, как он сказал ненадолго. Но
вместо себя оставил жандарма. И это не считая казака
сопровождавшего нас со въезда в Калугу. И действительно,
отсутствовал он не более часа. Видно доклад писал о нашей
предварительной беседе.
А нам пришлось помотаться, обговаривая разные детали. Для начала
мы с матушкой и дядькой зашли к фотографу и сделали снимок на
память. Я еще фотографа попросил рассказать о фотографии и показать
его фотолабораторию и саму камеру. За одно освежил в памяти процесс
кинематографа. До его изобретения еще десять лет, есть возможность
перехватить изобретение уже в этом или следующем году. Пленку то
уже сейчас изготовить можно. Не даром Ричард Меддокс в тысяча
восемьсот семьдесят первом году изобрел желатиносеребрянную
эмульсию, а в тысяча восемьсот семидесятом году был получен
окончательный вариант целлулоида. У меня даже идея появилась
изготовить камеру по принципу "Туриста" образца пятидесятых —
шестидесятых годов. Уж больно завод меня прельщает. Электрику еще
рано делать, а ручку крутить, ну не нравится мне это. Тем более
"Турист" пойдет на мотодельтаплан, только сильно упрощенный. Со
скидкой на время. А обычную можно с механическим заводом делать как
патефон. Первые модели сам соберу, с помощью своих способностей, а
дальше часовщик, механик и инженер нужны. И обязательно надо будет
отработать технологию позитива — негатива. Они еще не скоро
появятся, а без них никуда. И значит стоит у нас вопросом насущная
необходимость создание химической лаборатории. Слишком многое на
нее завязано. И металлы со сплавами, тот же алюминий. Вот с
местными глинами поработать можно, алюминий везде есть, а способ
попробую с использованием поташа и угольного порошка. Какой бы ни
был выход, со своими способностями я весь алюминий вытяну из них. А
резина! Надо с местными одуванчиками поработать, пусть даже и выход
будет не самый большой. Мне много не надо. Да много чего решать
придется с помощью химической лаборатории. Видимо химика тоже
придется приглашать в имение, но позже. Пока рано, сам по мелочи
делать буду.