Что ж, похоже, настало время возвращаться в большой...
«Спорт».
Я вскинул к плечу дробовик, вложился, целясь в ближайший угол, и
понял, что мои навыки за эти три года не успели никуда деться.
Мастерство, как говорится, не пропьешь, даже если очень, очень
постараешься. Может быть, я стал медленнее на какие-то доли
секунды, и, может быть, на соревнованиях это даже бы стало для меня
неприятной неожиданностью... Но не думаю, что это мне помешает в
будущем. Вряд ли кто-то будет стоять у меня над душой с таймером
когда-либо еще.
Я оторвал руку от цевья, имитируя перезарядку с использованием
сайдседдла на левой половине ствольной коробки, и только сейчас
заметил, что моя рука изменилась. На левой ладони, в самом ее
центре, виднелся небольшой, с десятирублевую монету, круглый знак,
напоминающий что-то такое, религиозное, вроде звезды Давида, только
намного сложнее и витиеватее. Голубого цвета, он даже слегка
светился, словно мне сделали татуировку светящимися чернилами и
теперь они исправно выполняли свою функцию.
Во дела. Такого точно раньше не было. Я бы заметил. Интересно,
однако.
Не отрывая взгляда от знака, я положил дробовик на стол и сел
обратно на кровать.
Что с тобой делать, незнакомая пиктограмма? Зачем ты мне? И как
ты появилась?
Знак не болел, не жег огнем и не обжигал холодом, хотя
последнего я подспудно опасался. Он был... никаким. Словно на самом
деле его и не было, и это просто проекция на мою ладонь, сделанная
с помощью какого-то проектора.
Я поднял правую руку и осторожно коснулся знака ногтем. Ничего
не произошло. Тогда я коснулся его уже подушечкой пальца...
Произошло!
Еще как произошло!
Знак в одно мгновение словно бы сорвался с ладони, взлетел,
развернулся ко мне в «фас» и увеличился в размерах в несколько
сотен раз! Круг расширился до диаметра не меньше, чем в полтора
метра, и засиял, как новогодний салют!
Внутри круга был еще один, поменьше, размером буквально с мой
кулак, и в нем все теми же сияющими голубыми линиями был схематично
нарисован рюкзак. Между внутренним и внешним кругом тянулись прямые
линии, дробя его на несколько секторов, и три из них, которые я
изначально принял за лучи логотипа мерседеса, явно были толще
остальных. Они будто бы группировали остальные сектора в три
группы, но с какой целью или по каким признакам это было сделано —
решительно непонятно, поскольку малые сектора практически не были
подписаны. Их было около десятка, но надписи были только на трех —
«Статус», «Способности», «Обмен». Остальные были будто закрашены,
непрозрачно намекая то ли на то, что в них ничего нет, то ли на
что-то еще.