— Когда, кстати, я его увижу? Сивера.
Ведьма замолчала. Она молчала так долго, что я успела забыть о своём вопросе, но зато через некоторое время у меня созрел другой:
— Так что с моим именем? Это странно и ненормально, что я до сих пор не знаю, как меня зовут. Не находишь?
Кхалэ скривилась и усталым болезненным жестом потёрла виски.
— Безопаснее было бы сохранить имя в тайне.
— Что за бред. Это моё имя. Я хочу его знать!
— Можешь называться своим земным.
— Так не пойдёт. Вдруг кто-то из знакомых меня окликнет, а я не пойму? Или Сивер…
— Сивер не знает, как тебя зовут. Никто не знает.
Я опешила. Муж не знал моего имени? Как такое возможно? Почему? Надо же, какая я скрытная. Настолько, что, пожалуй, могла бы попасть в книгу рекордов Гиннеса как человек, хранящий больше всего секретов.
— У меня сейчас мозг вскипит.
— Ты же с меня не слезешь, верно?
Я решительно кивнула — за неделю Кхалэ успела неплохо меня изучить. Я умела быть ещё той занозой.
Ведьма настороженно прислушалась. Огляделась. Взмахнула рукой — и дверные засовы лязгнули, задвигаясь.
— Идём под полог безмолвия, — она схватила меня за руку и притянула ближе.
Воздух вокруг сгустился в синий непроницаемый купол. На меня обрушилась ватная тишина: внутрь не проникало ни малейшего звука. И наружу, могу поспорить, не просачивалось ни единого.
Ведьма оглядела купол, потрогала, будто искала брешь, и продолжила разговор, только убедившись в её отсутствии.
— Это не просто имя. Не просто. Это величайшая ценность любой колдуньи. Самая важная тайна. К примеру, ведьмы Цетрина никому не называют своих имён. Ни родственникам, ни возлюбленным.
— Очередная бестолковая традиция? Да ещё и неудобная. У каждого народа, конечно, свои заморочки, но...
— Послушай. Все охранные чары, которые на тебе есть, привязаны к имени. Им, этим чарам, тысячи лет. Чем они древнее, тем сильнее. Только благодаря этим чарам твоя душа смогла вернуться в Харон и сохранить магические способности. Понимаешь?
— Нет.
— Тот, кто узнает твоё имя, сможет пробить охранные заклинания, получит над тобой безграничную власть. Теперь ясно?
— Сила Самсона в волосах, а моя — в имени. Никому нельзя его называть.
— Верно.
— Но тебе оно известно.
— Да.
— Я настолько… тебе доверяла?
Ведьма опустила взгляд. Тишина ширилась, росла, пока не выкачала из тесного пространства под куполом весь воздух.