На втором этаже слуга распахивает передо мной резную дверь из
темного дерева. Внутри, к моему удивлению, находятся трое. Сам граф
Михаил Шереметьев за дубовым столом, а еще пара китайцев – старичок
на диване и стоящий за ним огромный верзила с чубом на бритой
голове. Старый китаец мне сразу не нравится. Взгляд у него прямо
плотоядный, хоть и подслеповатый.
- Ваше Сиятельство, - кланяюсь я графу.
- Здравствуйте, Арсений. Наконец-то мы лично встретились, жаль
только, что при столь неблагоприятных обстоятельствах, - вздыхает
Михаил, и его лицо мне тоже не нравится. Сегодня я попал к
хищникам. – Присаживайтесь, пожалуйста.
Я молча располагаюсь в кресле напротив старика-китайца. Ничего
не спрашиваю, ничего не уточняю насчет «неблагоприятных
обстоятельств». Этого от меня ждут, а играть по чужим правилам не в
моем стиле.
- Итак, перед вами, Арсений, достопочтимый шиит из Китая Чэнь
Дусю, - наконец представляет первого гостя Михаил. – Но его вы и
так должны знать. Ведь верно же?
Шиит – китайский вельможа, аристократ. Их в перенаселенном Китае
как грязи. Поэтому я спрашиваю:
- К сожалению, я не знаю достопочтимого Чэнь Дусю, - и опять
молчу.
В этот раз китаец распахивает морщинистый рот и говорит
скрипучим, как несмазанные петли, голосом:
- Очень удивительно, Арсений. Ведь вы присвоили себе мои
танкоходы и, с небольшой доработкой, продали их российскому
правительству.
Оп-па! Вот это поворот. Меня обвинили в плагиате. И кого же мне
вызывать на дуэль?
Молчание наступает в кабинете. Шереметьев с этим Чэнь Дусю
внимательно смотрят на меня. Верзила-охранник скучает, скрестив
руки на груди.
А я опять ничего не говорю. Во-первых, задумываюсь о том, откуда
пушкоходы у китайцев. Явно постарался один из легионеров. Только
вопрос: лоялисты это или мятежники. Ну и во-вторых: смысла мне
вякать нет никакого. Это же, сто болотопсов, игра на высшем
политическом уровне. Шереметьев решил прибрать к рукам госзаказы,
раз, видимо, нашел подходящий инструмент – китайца с этими
«танкоходами». Ну или граф копает под Волконского.
- Арсений, тебе есть, что сказать на это обвинение? – спрашивает
Михаил Шереметьев.
Что это тупой цирк.
- Вы обращались к моему сюзерну? – спрашиваю то, что
действительно интересно. - Аркадий Валерьевич как отреагировал?
Граф хмурится, китаец недовольно чмокает губами.