Задрала рукав и еще раз внимательно оглядела свою руку — ни следа. Однако свою боль и агонию я помнила отчетливо, а дорогу домой не помнила вообще. И тем не менее я проснулась в своей постели. Чертовщина, да и только.
Мне стало совсем не по себе.
Если все же взять за данность, что Нину Ивановну вчера убили в то время, как я находилась в паре метров от нее, возможно, объяснение всего остального, что я запомнила, — шок? Я так испугалась того, что увидела, что у меня начались галлюцинации? И я в так называемом состоянии аффекта отправилась домой, поэтому-то ничего не помню о своем возвращении?
Не сходилось одно: я отчетливо запомнила момент, как выбралась из-под кровати. Конечно, я была испугана, но все понимала и соображала. Собиралась вызвать полицию, искала телефон…
А потом я загорелась.
Абсурд!
Я ровным счетом ничего не понимала. У меня никогда в жизни не было галлюцинаций, то, что я горела во сне, было самым наилучшим объяснением. Но, выходит, я не спала, а старушку действительно убили на моих глазах. Может быть, в том чае, что она мне дала, было что-то подмешано? Галлюциногенный чай — интересная теория. Однако Нина Ивановна собиралась меня выпроводить подобру-поздорову, и ей не было смысла меня опаивать. Господи, да ни в чем не было смысла!
Ко всему прочему, выходит, что я стала свидетельницей преступления, но постыдно сбежала, даже не вызвав полицию. Теперь еще не хватало, чтобы меня записали в список подозреваемых. А ведь запишут как пить дать, я же последняя, кто видел убитую живой.
Захотелось биться головой об стол. Глюки, провалы в памяти — дожили.
Но мне не дали и дальше заниматься случившейся со мной головоломкой. Дверь с грохотом распахнулась, как если бы ее открыли с пинка, и на пороге появился Лосев собственной персоной. Выражение лица у него было такое, будто сегодня ему объявили, что он кронпринц.
— Люська! — крикнул он мне. — Я просил выселить бабку, а не грохнуть ее! Но это тоже пойдет! — И захохотал.
Я растерялась.
— Что? — это все, что я смогла из себя выдавить.
— А то, что нет бабки — нет проблем! — И он захохотал с новой силой.
Я начала медленно подниматься из-за стола. Во мне закипала ярость.
— И вы всерьез полагаете, что это я ее?.. — мой голос походил на шипение.
— Да мне плевать, кто ее! — Лось снова заржал, и моя ярость слегка разбавилась омерзением. — Кто ее, зачем! Главное то, что представители всех остальных компаний уже успели сообщить, что с треском провалились, а ты поехала к ней последней! Итог: мы единственные, кто не успел поднять лапки и сказать: «Мы сдаемся!» Мы выиграли тендер! Люся! Выиграли!