Стремительный бег выносит нас под плотный ливень свинца.
Странно, но наш, возможно, родич тоже пытается нас убить. В голове
всплывают воспоминания нас-меня, про то, как контролировали одну из
наших самок. Холодную и горячую одновременно, суровую, но
заботливую. Ясно-понятно, почему этот сородич атакует.
Бой барабанов. «Ты сможешь спасти её?».
Ярость, очередным протуберанцем обжигает нас изнутри, ненависть
заставляет издать угрожающий рёв, и бросится на мягких, посмевших
поработить родича. Свинец не может остановить меня, разбиваясь
горящими каплями о костяные наросты брони. Наша-моя сила оберегает.
Энергетические снаряды вообще не причиняют даже намёка на вред,
питая нашу силу, восполняя запасы. Смешные-ненавистные глупцы:
атаковать нас едой — абсурд.
Эти были одеты в глухие металлические доспехи. Мы смеёмся,
оглашая помещение весёлыми-злыми щелчками. Пробиваем пламенными
когтями бронепластины, нагревая металл, заставляя мягких визжать в
своих консервах. Эти твари не умрут, но их крики будут для нас
приятными-мерзкими воспоминаниями, которые, может быть, заглушат
детский голос. Кровососам достанется поджаренное мясо кровью в
мундире… консервированное.
Возможная родич попыталась сбежать — быстрая, но мы быстрее. В
два прыжка догнали её, и снизив окружающую тело температуру,
осторожно подсекли ноги хвостом, мягко подняв за шкирку. Сначала
она зачем-то ткнула нас пальцами в голову, потом ударила по лицу
кулаком — сильная, даже голова дёрнулась назад. Мягкие не такие
сильные и быстрые — точно родич.
Зло взрыкиваем: больно не было — взбесило то, что она могла
нанести себе вред, поранившись о нашу лицевую броню. Мы-я не хотели
наносить раны сородичам. Мы-я пришли с другой роднёй и кровососами,
чтобы спасти их от мягких.
От неё несло страхом, агрессией, злостью. Не нужно бояться,
самочка. Мы не хотим сделать тебе больно. Осторожно перехватываем
её руки свободной ладонью и обвив хвостом, удивляясь, что на её
тонких, изящных ручках нет ссадин, и направляемся к металлической
стене. Мы тебя обездвижим, а потом накажем тех, кто тебя подчинил,
тех, кто тебя так разозлил.
Пока фиксировали самочку она пыталась отбиваться, каждый раз
пробуждая в нас новую порцию гнева на выродков, которые посмели это
с ней сделать. Даже ударила нас ногой между ног, заставив выдать
серию злых щелчков, и аккуратный шлепок плоскостью клинка-жала по
жопе. И мне-нам, и нам-мне было дорого то, что там болталось. Мы-я
ещё даже не оставил потомства. Оставлять же одурманенную за спиной…
За нами идут родичи, которые могут причинить ей вред. Или она им.
Так будет надёжнее.