— Предлагаю идти прямо. — Нерешительно подала голос Петра.
— Тут куда не пойди будет игра в угадайку, Паучиха. — Вздохнул
я, решившись принять действительность и перестать устраивать
молчаливую забастовку. Слишком уж по детски это выглядит, в стиле:
не понравилось решение буду или ворчать или молчать. Внимательно
оглядываю все проходы, как следует освещая каждую трещину в поисках
каких-нибудь зацепок. — Скорее всего мы ищем кого-то разумного. На
поверхности не было крови или чего-то подобного. Значит похищенная
торговка счастьем либо жива, либо убита бескровно. Её, живую или
мёртвую, упёрли в подземку и у нас, давайте признаем, есть только
один способ её искать — положиться на удачу. И да, у кого-нибудь
есть карта этих тоннелей?
Видя затруднения девушек вытащил телефон. Связь была едва-едва,
но подгрузить что-то удалось… Правда я нихрена не разобрался в этом
подобии карты с кучей всяких специфических отметок и символов. В
итоге минут десять обсуждали где мы… В конце концов просто
проплавил на стенах стрелки, указывающие в сторону, откуда мы
пришли. Не глубоко, но если знать, куда смотреть, то заметно.
Выходы на поверхность, конечно, есть, но иметь информацию о том,
что мы тут уже проходили и откуда шли — лишним не будет.
Дальше направились прямо по коридору никуда не сворачивая. Я
тихонько мурлыкал себе под нос песенку на русском, ещё из прошлого
мира: «На мою девушку упал космодесантник». Вообще, по той музыке
немного скучал. Тут многого из того, что я любил не было и скорее
всего никогда не будет.
Петра и Гвен молчали, внимательно посматривая по сторонам,
разыскивая какие-нибудь улики. Моё «творчество» предпочитали не
слушать, потому, что не понятны слова, да и слух у меня ужасный.
Кстати, это была одна из причин, почему я не считаю себя героем
какого-нибудь фанфика. Будь это так, то у меня был бы чарующий,
бархатный голос. Одновременно звучный, мощный и прекрасный, ага. И
побеждал бы я врагов силой песни. Но, как и в прошлом мире, пел я
на уровне бухого Бориса Андреевича, дворника со стажем в сорок лет,
бывшего заслуженным героем-алконавтом моего родного города.
И тут, на строчке: «Как ты мог, космодесантник, раздавить мою
любовь», за углом очередного перекрёстка к которому мы подходили, я
разглядел тепловую сигнатуру человеческого тела. Положил руки
девушкам на плечи и тихо зашептал: