Темный полюбовался недоумением пополам с раздражением, которые
плескались в синих глазах женщины. Он-то прекрасно знал о ситуации
с торговлей, которая сложилась на этот момент. И добавил:
— Вы же не можете отправиться в путешествие без вещей.
— Что? — она не поняла его сначала.
— Я просто уверен, что ваше начальство разрешит вам побывать с
визитом у нас на Илтарине. Но везти вас через пол-Вселенной в
пижаме нашего юнги и босиком... Это неправильно.
— А у вашего юнги обуви нет? — с подозрением взглянула она на
темного.
— Для дорогой гостьи не жалко. Но размер будет явно не
ваш...
— Тогда надо будет купить зубную щетку и пасту, — пробормотала
Наташа.
— Купить что?
Они все время в разговорах скакали по нескольким языкам. В
основном говорили на темно-эльфийском. Потом, когда Наташе не
хватало слов, она переходила на общегалактический. А когда эмоции
брали верх, то на родной. С учетом того, что земным языком являлся
английский, точнее, то, что с ним стало за две сотни лет, а сама
Наташа была этнической русской... смесь получалась убойная.
И про щетку с пастой она сказала на русском.
— Очень хочется почистить зубы, — решительно заявила она на
галакте.
— А чем вас не устроило... — начал лур Ра’хард. Но тут в дверь
постучали. — Войдите!
— Завтрак! — радостно сообщил им молоденький темный. Тот самый
юнга, у которого отобрали пижамы.
Он дождался кивка повелителя и вкатил столик.
— Приятного аппетита, — пожелал и удалился.
— Это все мне, — кивнул лур на заставленный всякими яствами
столик и, самое главное, на сосуд, очень напоминающий кофейник. — А
вам...
Он взял со стола и протянул Наташе пластиковый ярко-зеленый
поильник с узким отверстием и двумя ручками.
— Диетическое питание по приказу вашего лекаря, госпожа.
Наташа с обидой посмотрела на столик... И взяла, что
предложили.
— По-моему, он мне мстит за беспокойство, — проворчала она.
— Не без этого...
Женщина заснула еще до того, как доела суп-пюре. Он, стараясь не
потревожить ее, забрал из рук поильник и укрыл одеялом.
Посидел рядом, прислушиваясь к ровному спокойному дыханию.
На’Аталии, Э’тили моа — так он назвал ее сегодня. Сквозь сон, не
задумываясь. Легко. Как же легко у него это получилось. Так же, как
и заснуть рядом с ней, когда все успокоились и ей перестало
казаться, что она горит.