— Вольно, — кивнул претемный. — Как она?
— Без изменений, мой лур, — поклонился лекарь.
— Оставьте нас, Ре’Лерг, — последовал приказ, к которому за эти
дни лекарь успел привыкнуть.
— Слушаюсь.
И Ре’Лерг, в очередной раз стараясь не удивляться, поспешил
выполнить распоряжение.
Ра’хард подошел к капсуле реанимационного саркофага производства
темных. Земную, как он знал, лекари хотели выкинуть. Ре’Лерг,
увидев ее, проворчал: «Странно, что они еще не вымерли!» Но
аналитики возмутились, поэтому чужую допотопную технику сунули на
склад и оставили для исследований.
Землянка выглядела лучше. Намного. По крайней мере, она была
похожа на живое существо. Развороченную правую часть тела срастили,
ожоги с левой стороны тоже подживали. Кожа обнаженной женщины была
настолько нежно-розовой, что владыке темных захотелось ее
коснуться. Но остановили опасения, что повредит, стоит лишь
дотронуться. Такой беззащитной и нежной она выглядела.
— Кто же ты? — спросил он у женщины в саркофаге. — Неужели
именно ты командовала этими сумасшедшими землянами? Или нам просто
подсунули кого-то умирающего, чтобы сберечь нужного военного? И...
Если ты командовала силами обороны... Как ты, женщина, поднимала
солдат в атаку? Как приказывала им умирать?
Ему вдруг захотелось, чтобы она распахнула синие глаза и опять
посмотрела на него.
— Нет, — сказал он вдруг, вспомнив тот торжествующий взгляд
победителя, которым она одарила и его, и офицеров. — Нет. Ты не
случайная жертва, подкинутая, чтобы мы ушли. Это был твой приказ,
который военные выполнили. Это было твое решение. И с ним смирился
даже президент Земного союза. Кто же ты?
Он приходил к ней регулярно, как только позволяли дела. И
разговаривал. Рассказывал что-то. Требовал, чтобы она очнулась.
Задавал вопросы. Просил, чтобы она поговорила с ним.
— Я хочу, чтобы ты жила. Знаешь, для меня это внове... Мы,
темные, считаем смерть возвращением к нашей Матери-Тьме. К
извечному Хаосу, где есть лишь свобода. Но мне почему-то не хочется
отпускать тебя туда. Может быть, потому, что я боюсь: мы уже не
встретимся...
Что-то в собственных словах вдруг резануло ему слух. Лур Ра’хард
долго думал, что именно. Потом сообразил:
— Слышишь, я сказал слово «боюсь»? А я и не знал раньше, что это
такое.
Владыка задумался. И поскольку был на редкость честным
созданием, по крайней мере, в отношении самого себя, то
добавил: