Изредка она встречалась с институтскими подругами за пределами университета. Часто такие посиделки начинались весело, а заканчивались обсуждением очередного семинара. Инициатором таких бесед была Лиза, поэтому подруги приглашали ее не очень охотно, учебы им хватало и в институте.
Ближе всех из своих студенческих подруг Лиза была со Светой̆.
И если уж говорить честно, то Лизиной̆ заслуги в этом было мало, Света была как танк. Лиза понравилась Свете сразу — первого сентября первого курса: застенчивая хрупкая мышка. Лиза стояла чуть подальше от всех остальных, выглядела младше всех, до конца дня она так ни с кем и не познакомилась из группы. Света сразу же захотела стать ее другом, взять над ней шефство. Только вот как это сделать деликатно — она не знала, и в силу своего характера, не лукавя, прямолинейно в конце дня заявила Лизе: «Привет, я Света. Я смотрю, ты тихая, стеснительная, сама друзей̆ себе искать будешь долго. Так что давай дружить». Лизе такая прямота показалась очень притягательной̆, нечасто в жизни она встречала честных людей̆; и может, такая честность граничила с бестактностью, она разумно рассудила, что друзей̆ она и правда заводить не умеет, так зачем отказываться от того, кто сам предлагает дружбу?
На последнем курсе института ей удалось устроиться помощницей̆ воспитателя в детском саду. Она любила детишек: с удовольствием читала им сказки, укладывала спать историями, которые сочиняла сама, лепила с малышами морковки и разучивала стихи. Детки с нетерпением ждали ее смены и обычно, завидев в дверях детской̆ комнаты, кричали: «Лиза Владимировна, мы вас любим!» А Лиза садилась на корточки, широко раскинув руки детям, и улыбалась, малыши гурьбой падали в ее объятия, и в такие моменты ничего не тревожило Лизу. Совмещать работу и учебу было сложно, но Лиза не жаловалась: и то, и другое действительно приносило ей удовольствие, так что она считала себя даже счастливее многих.
Еще больше, чем получение красного диплома, ей хотелось выехать из общежития и заселиться хоть и в съемную, но квартиру, где она будет жить одна — и никаких очередей в ванную комнату. Да и, собственно, наличие самой ванны ее невероятно прельщало.
В назначенный день и время она отчего-то ощущала тревогу, у нее было одно единственное платье, которое хоть и было слегка велико, выглядело лучше, чем другие имеющиеся у нее вещи. Поэтому, вздохнув, она надела его снова и перед тем, как выйти, взглянула на себя в зеркало.