Насчет вчерашних дневных мыслей Роги высказался против ожидания
полнолуния. Если придем в деревню и убедимся, что ее жители —
оборотни, вырезаем паршивое гнездо без всякой пощады. Тем более в
полнолуние эти гады особенно сильны. Рога согласно кивнул и
протянул нам нательные крестики, как две капли воды похожие на его.
Я осторожно взял один из них в руки. Цепочка была из меди, а вот
сам крест оказался серебряным. Заметив мой взгляд, Рога
пояснил:
— Я читал, оборотни очень боятся серебра, вот и купил для
всех.
— А ты шаришь, братан! — хлопнул бойца по плечу Гном. — От имени
всего отряда выражаю благодарность с занесением в личное дело.
Стало быть, не сожрут нас вороги, подавятся? Серебряный кинжальчик
для себя, надеюсь, не забыл прикупить?
— Не паясничай! — одернул я Гнома. — Вот такие, — достав из
своей сумки и выставляя на всеобщее обозрение стрелу с
посеребренным жалом, — обошлись мне в 200 золотых за десяток. —
Сколько стоит кинжал, просто не представляю. Крестики же на самом
деле могут здорово пригодиться.
— Это как же? — заинтересовался Гном.
— Если убьешь или подранишь зверя, сунь ему в рану крестик и
рассыпется прахом. — объяснил я. — Прочитал такое в книжках. Может
и врут, но Рога все равно молодец. — в свою очередь похвалил я
зардевшегося слабым румянцем парня.
— У кого еще вопросы по завтрашнему дню?
— Если нас сразу свяжут, что будем делать? — раздался вопрос
Иоланды.
— Дружно благодарить Монаха, готовясь к растерзанию через
ломание хребта. Полагаю, Совет закончен. Пора расходиться и не
забыть почистить зубы перед сном. Улетать с чистыми, без кариеса,
зубами на перерождение — хороший знак для игры.
Мы стояли на поляне, нерешительно глядя на тянущуюся вниз
тропинку.
— Ну, была не была, — вздохнул я и пошел по ней вниз,
внимательно озираясь по сторонам. Тропинка, петляя около часа между
сосен и жестких кустов, вывела отряд на небольшую поляну с журчащим
с краю ручьем.
— Похоже пришли, — глядя на первый увиденный домик, почерневший
от времени, вымолвил Гном. Деревней это поселение можно было
назвать с натягом. Несколько бревенчатых строений, окруженных
пристройками, вот собственно и все, что мы увидели.
Встретили нас достаточно равнодушно, лжекрестьяне, отложив свои
дела в сторону, издалека цепкими взглядами ощупывали одежду и вещи.
Дойдя до дома, мы в растерянности остановились, не зная к кому
обратиться. Наконец, на крыльцо вышел косматый мужик и жестом
пригласил войти внутрь. Выслушав нашу жалостную историю про
кораблекрушение, он почесал в затылке и спросил, где нас выбросило,
если они ни нас, ни обломков галеры не видели на берегу пару дней
назад. Я объяснил, что разбились о скалы на левой оконечности
острова. Мужик в ответ понятливо кивнул и больше каверзных вопросов
не задавал, пригласив к столу и крикнув жене, чтобы принесла еды.
Та метнулась в чулан и вынесла оттуда большой горшок мяса и второй
с незнакомыми нам тушеными кореньями, из разнообразия которых мы
опознали только морковь. Все тотчас же накинулись на еду, с утра
жрать отряду я для достоверности рассказов о наших мытарствах
запретил. Тем более от черепах, сваренных в панцире, всех уже стало
понемногу тошнить. Как оказалось, про икру Верещагин в «Белом
солнце пустыни» говорил абсолютно правдиво, любой деликатес в
товарных количествах через некоторое время начинает вызывать
отвращение и хочется обычной картохи, она редко когда
надоедает.