Когда хозяин, громко рыгнув, встал из-за стола и вместе с
хозяйкой вышел на улицу, Майка тут же пристала с вопросами.
— Ребята, вы уверены, что все эти люди — оборотни? Вроде на вид
нормальные...
— Ага, ты видела хоть его бровищи? — Рога вопросительно
уставился на магиню.
— Что с ними не так? Неприятные, да, и волосы неухоженные. Можно
понять, всю жизнь из большой воды только море, а в нем особо не
помоешься...
— Неприятные, мало сказано! То, что они сросшиеся, заметила? В
описаниях оборотней так и сказано: «сросшиеся на переносице брови».
Еще «волосы огненно-рыжие или черные», а этот черный, как смола и
даже не пытался причесываться, зачем оно ему. И мясо это!
— Что не так с мясом? — поинтересовалась Иоланда. — По мне, так
обычный стейк с кровью, только кусками, как в шашлыке.
— Вот! — торжествующе подняв вверх указательный палец, шумно
выдохнул рога. — это еще один пункт доказательства моей правоты.
«Вкусовые пристрастия к плохо прожаренному мясу, часто с
кровью».
— Так Ивлев, по-твоему, тоже оборотень, если стейки с кровью
рекомендует попробовать?
— Насчет Ивлева не знаю, они там в телеке часто полную пургу
гонят. Тем более, он уже дедушка, может деменция началась и
подзабыл, что любил в зрелом возрасте. А этот — точно оборотень,
клянусь последними носками без дырок.
— От него еще несло отрицательными флюидами. — добавил
Монах.
— Это как, святой отец? — заинтересовался я.
— Очень просто. То, что выдыхает смрад, это пустяки по сравнению
с тем, что вместе с нечистыми миазмами изо рта я чувствую в его
говоре злобу на людей и угрозу гостям. Не радуется он нашему
приходу, только притворяется радушным хозяином, а сам недоброе с
супругой вышел замышлять супротив нас. Сейчас якшается с соседом,
руками машет. Тот видать, той же диавольской породы, кивает
согласно, а у самого кулаки сжимаются. Не зря я у окна сел, все
вижу.
— Хватит, святой Аниськин, уморил своими детективными
страшилками — умоляюще попросил Гном.
— Ой, где ты их видишь? — рванулась к окну Майка.
— Цыц! — пшикнул я на нее. — Не смотри на них, а то догадаются!
Монах врать не способен, наблытакался на своих
религиозно-демократических извращениях. Старшина, что думаешь
делать?
— Да вроде бы ничего. — равнодушно окинув всех взглядом, ответил
вояка. — Сидим ровно, дышим, продолжаем благодарно принимать харч.
Подмечаем все странности в поведении врага и докладываем о них
командиру. Что еще разведчикам делать?