Нет, никого такого он не имел в виду. Большинство сайтов оказалось на немецком, и он беспомощно скроллил ниже и ниже. В школе у них немецкого не было; всю жизнь он благополучно обходился без иностранных языков. Вдруг его осенило. Открыв онлайн-словарь, он посмотрел, как по-немецки будет «пловец». Выходило, что мужской и женский род не совпадают. Тогда он набрал в строке поиска: «Andrea Morgen», «1967», «Halle» и, наконец, «Schwimmerin».
Восемь результатов, и все на немецком. Два вроде бы газетных репортажа; один официальный протокол. И ее портрет. Та же фотография, что хранилась у нее в комоде: она – вторая слева, в обнимку с подругами, на голове белая шапочка с заломами. Помедлив, он щелкнул на «Перевести эту страницу». Потом нашел и другие ссылки, уже на английском.
Кто ж мог знать, спрашивал он себя. В технику этого дела он, можно сказать, не вникал, в политику не углублялся. Но сейчас без труда вник – и углубился – в такие подробности, которых лучше бы не знать: подробности, от которых даже сейчас, при взгляде на море из окна «Козырного места», воспоминания о ней представали в совершенно ином свете.
Город Галле находился на территории бывшей ГДР. Там существовала государственная система отбора перспективных детей. Девочек отбирали в возрасте одиннадцати лет. Вернон попытался представить себе жизнь той светленькой, крепко сбитой девочки. Ее родители дали официальное согласие и подписку о неразглашении. Андреа была зачислена в детско-юношескую спортивную школу-интернат Добровольного спортивного общества «Динамо» в Берлине. Там дети осваивали школьную программу, но большую часть времени проводили в бассейне, на бесконечных тренировках. Быть членом общества «Динамо» считалось почетным: ради этого ее оторвали от семьи. Из мочки уха взяли кровь на анализ, чтобы определить состояние здоровья. Назначили пилюли, розовые и голубые, – сказали, витамины. Потом стали делать уколы – дополнительные витамины. А на самом деле все это были анаболические стероиды и гормоны. Отказы не принимались. Девиз был такой: «Глотай таблетки или умрешь». Тренеры следили, чтобы никто не увиливал.
Она не умерла. Но дорого поплатилась. Мышечная масса наращивалась, а сухожилия за ней не поспевали – сухожилия просто лопались. Откуда ни возьмись появлялась сыпь, голос становился басовитым, на лице и на всем теле начинали расти волосы; от лобка рост волос распространялся на живот, до пупка и выше. У девочек постарше наблюдались физиологические отклонения, нарушения цикла. Вернон захотел уяснить такие понятия, как «вирилизация», «клиторальная гипертрофия», – и был не рад, что докопался до истины. Прочие термины говорили сами за себя: сердечная недостаточность, цирроз печени, деформация плода, врожденная слепота.