Кстати, ты с ним тогда переспала?
Алиса слегка нахмурилась:
– Веришь ли, не помню. А ты?
– Я тоже запамятовала. Думаю, ты первая, а я за тобой.
– Уж не выставляешь ли ты меня потаскушкой?
– Не знаю. Скорее, я себя выставляю потаскушкой. – Джейн посмеялась, чтобы скрыть полуправду.
– Как по-твоему, это хорошо или плохо, что мы не можем вспомнить такие детали?
Джейн показалось, что ее снова пригласили на сцену, чтобы задать каверзный вопрос. По давней привычке она переадресовала его Алисе – та была у них главной, задавала тон, пресекала эксцессы.
– А ты как считаешь?
– Вне всякого сомнения, это хорошо.
– А почему?
– Да потому, что к таким вещам надо подходить с позиций дзен-буддизма.
Время от времени Алису заносило, и простые смертные не поспевали за ее мыслями.
– По-твоему, буддизм учит забывать имена любовников?
– В каком-то смысле, да.
– Мне казалось, буддизм учит верить в переселение душ.
– Конечно; а иначе как объяснить, что все наши любовники – свиньи?
Они с пониманием переглянулись. Хороший у них получился дуэт. Когда их стали приглашать на встречи с читателями, они быстро смекнули, что будут намного эффектнее смотреться в паре. На какие только фестивали не заносила их судьба: в Хэй и Эдинбург, в Чарлстон и Кингс-Линн, в Дартингтон и Дублин; даже в Аделаиду и Торонто. Поскольку они всюду ездили вместе, издателям не приходилось тратиться на сопровождающих лиц. На сцене они подхватывали реплики друг дружки, проявляли взаимовыручку, лихо отбривали ведущего, если тот имел наглость зубоскалить, и давали автографы только тем, кто приобретал их книги. По линии Британского совета они регулярно выступали за рубежом, пока в Мюнхене Джейн, будучи в легком подпитии, не позволила себе какое-то непарламентское выражение.
– Какое у тебя осталось самое жуткое воспоминание?
– О чем – об амурных делах?
– Угу.
– Джейн, что за вопрос?
– Учти: нам рано или поздно его зададут. Такие нынче нравы.
– Изнасилования, к счастью, удалось избежать, если ты к этому клонишь. По крайней мере… – Алиса призадумалась, – суд вынес бы вердикт: «Невиновен».
– А все-таки? – Не получив ответа, Джейн заявила: – Пока ты соображаешь, буду любоваться природой.
С рассеянной благосклонностью она провожала глазами рощи, поля, живые изгороди, стада коров. Горожанка до мозга костей, она расценивала сельскую жизнь с чисто утилитарных позиций: отара овец сулила рагу из молодого барашка.