– Только посмей меня еще раз тронуть!
– злобно прошипела она.
– И что будет? – усмехнулся
Келвин.
– Я убью тебя! – отрезала
пленница.
– Ты говоришь как мужчина. – Главарь
разбойников досадливо поморщился. – Смирись со своей участью, она
не так уж и плоха. Ты, вероятно, хороша собой. Тебя купит
какой-нибудь богатей и будет всю жизнь холить и нежить. Рядить в
шелка и самоцветы. Кормить устрицами и пирожными. А здесь чего
хорошего? Нищета да тяжкий труд. Нарожаешь кучу сопливых детей
какому-нибудь деревенскому увальню. Будешь вставать ни свет ни
заря. Работать, не разгибая спины. А так… – Келвин повысил голос,
обращаясь ко всей деревне: – Ваши дочери получат куда лучшую жизнь,
чем они имели бы здесь. Они будут жить в богатстве и
довольствии…
– Так вы не разбойники, а
благодетели, – злобно сощурилась пленница. – Может, вам еще и
приплатить за разбой?
Келвин не удержался от усмешки, а
Хмарь удивленно вскинул брови:
– Ох, и дерзка ты, девка! Ты непохожа
на деревенскую.
Баба, что ходила за водой,
подобострастно приблизилась к разбойникам и зашептала:
– Ненашенская она. Пришлая. Беглая,
видать.
– Умой ее, – приказал Келвин.
Баба сунулась к пленнице с ведром, но
та царственным движением отстранила ее и сама тщательно умылась
колодезной водой. Затем вскинула голову и, вызывающе прищурив
глаза, в упор уставилась на Келвина:
– Ну, как, «благодетель», не
разочарован?
– М-да, – протянул тот.
– Берем ее. – Хмарь пихнул главаря
кулаком в плечо. – За нее можно получить целое состояние!
Келвин промолчал, задумчиво глядя
поверх голов на свивающиеся в причудливые фигуры быстрые облака.
Одно из них приняло очертание приготовившейся к прыжку кошки.
Главарь содрогнулся и машинально покосился на Темьяна, который
стоял рядом и зевал.
– Ты чего, а? – снова пихнул главаря
Хмарь.
– Предчувствия… Эта девчонка принесет
беду, – нехотя процедил Келвин.
– Так отпустите меня, – встрепенулась
пленница.
– Келвин! Да ты в своем уме! – ахнул
Хмарь. – Какие предчувствия? Хочешь, заплатим магу за амулет или
защитное заклинание, но ее надо брать!
– Ладно, не дави на меня, – главарь
поморщился, прогоняя наваждение. – Я просто сказал о предчувствиях…
А ее мы, конечно, заберем. Ты прав, за эту девку много заплатят,
это точно.
Пленница демонстративно вздернула
точеный носик и отвернулась.