– Если ты сейчас откажешься, бугай,
то будешь жалеть об этом всю жизнь. У тебя никогда не было и не
будет такой женщины, как я.
Карие глаза Темьяна изменили цвет:
потемнели, став почти черными. Ах, так! Не было, говоришь. Пожалуй,
стоит наказать ее за гонор и самомнение. Он честно предупредил, что
не отпустит, а если она не поверила – что ж, это ее проблема.
Урмак повалил незнакомку на сено,
разделся и стал целовать ее, чувствуя под руками и губами упругую
грудь и нежное, восхитительное тело. Она почти не отвечала на
ласки, но и не отстранялась, и Темьян никак не мог понять, нравится
ли ей то, что он делает и готова ли она впустить его в себя или
надо еще подождать.
– Пообещай, что потом отпустишь меня,
– чуть задыхаясь, пробормотала пленница в перерыве между
поцелуями.
– Нет.
– Что?!
– Я не отпущу тебя без разрешения
Келвина.
– Ах, так!
До нее наконец-то дошли его слова.
Она обозлилась и попыталась скинуть руку урмака со своей груди и
отстраниться. Куда там! Легче отодвинуть скалу.
– Не трогай меня! Я не хочу! Убери
свои грязные лапы, обманщик! Сейчас же отпусти меня! Ты мне
противен, урод!
Девушка лупила его кулачками и
извивалась всем телом, пытаясь освободиться. Не отвечая, Темьян
заломил ей руки. Он уже не мог остановиться и плохо воспринимал
слова. Ему казалось, что весь мир качается в жарком, сладостном
тумане. Плевать, готова она или нет! Коленом он раздвинул ей ноги,
собираясь войти в нее. И тут она перестала дергаться и заплакала –
тихо и отчаянно.
Темьян окаменел, чувствуя на губах
соленую влагу. Ему вдруг показалось, что внезапно его хлестнули по
лицу мокрой тряпкой. Грязной и холодной. Наотмашь.
Несколько мгновений он смотрел ей в
лицо, на трясущиеся, мокрые губы и крепко зажмуренные глаза с
капельками слез, потом отодвинулся. Надел штаны. Вздохнул, слушая
ее сдавленные рыдания. Буркнул:
– Хватит плакать, не бойся, не
трону.
В ответ она взревела громче и
внезапно уткнулась мокрым лицом ему в плечо. Темьян на миг опешил,
а потом неуклюже погладил ее по волосам, приговаривая:
– Ну-ну, не плачь. Не плачь…
Испугалась? Ты девственница, да?
Девушка еле заметно кивнула, не
отрываясь от его плеча, и шмыгнула носом. Только сейчас Темьяну
пришло в голову, что пленница совсем еще девчонка. Ей лет
пятнадцать, не больше, и по меркам урмаков она считалась бы
несовершеннолетней, хотя у людей в этом возрасте девушек уже
выдавали замуж.