[7].
Мы и должны были встретиться с Вовкой, только не так, как это
случилось сейчас, а в соседних котлах. Даже хвостатый
черт-надсмотрщик мог быть у нас один на двоих. Но что-то пошло не
так, как должно, и эту ошибку вскоре исправят, отправив меня
наконец по заслуженному этапу – на первый пояс седьмого круга
ада[8]. Откуда, спросите вы меня, я об
этом знаю? Так было время полистать литературку во время
многочисленных отсидок, и «Божественная комедия» безумного
стихоплета Данте Алигьери была выучена мною едва ли не наизусть.
Особенно эти сроки из двенадцатой песни:
«Но посмотри: вот, окаймив откос,
Течет поток кровавый, сожигая
Тех, кто насилье ближнему нанес.
О гнев безумный, о корысть слепая,
Вы мучите наш краткий век земной.
И в вечности томите, истязая!»
Да, у меня было достаточно времени подумать о бренности бытия и
собственной дальнейшей судьбе. И я не испытывал на этот счет
никаких заблуждений, поскольку прекрасно знал, что за все содеянное
в этой жизни придется платить. Ведь и я сам большую часть своей
жизни проповедовал эту простую истину: за все нужно отвечать!
Иногда по понятиям, а иногда – и по жизни! И я, отнюдь, не
исключение из правил…
Но… что-то в этом мире пошло не так и, зажмурившись, я не
отправился по ожидаемому маршруту до конечной станции «Ад», а
внезапно получит второй шанс, «возродившись» в теле конченного
торчка, сдохшего от передоза в будущем, спустя более тридцати
лет.
Что это было: случайность, насмешка богов или сбой в отлаженном
механизме «Колеса Сансары»[9]? Я не знал.
Возможно, что и всё сразу. Однако, судя по моему нынешнему
положению, в «Небесной канцелярии» наконец-то разобрались, что к
чему, и скоро я отбуду на утлом суденышке Старого Харона на вечное
поселение в Геене Огненной[10]. Ну… Хоть
погреюсь…
Вереница мертвяков все шла и шла мимо меня, пока совсем не
иссякла. Шедший последним отчего-то смутно знакомый пацанчик
остановился напротив. В его глазах плескалась вселенская тоска, от
которой мне отчего-то стало совсем неуютно – ведь эту изможденную
физиономию я видел не далее, как вчера, в мутном зеркале
заброшенного дома, в котором я очнулся.
«Так это же я… - Ужасающая догадка обожгла мое и без того
воспаленное сознание. - Вернее, он – Тимоха!» - Это был тот самый
деревенский наркоман, откинувший копыта от передоза, и в чьем
молодом теле я оказался по какому-то высшему недоразумению.