– Ты просишь о невозможном… Ты считаешь меня Богом?
– Бог ты или дьявол, мне одинаково безразлично. Мне нужны мои друзья и мой отец. Кто вернет мне их, тот и станет моим единственным Богом.
Танаис с надеждой взглянула на хана, но он не торопился с ответом.
– Почему ты молчишь? Ты не можешь этого? Тогда ты не Бог! Ты подлый и лживый самозванец!
Клокоча от гнева, хан поднялся, но когда он заговорил, голос его звучал спокойно, хотя и глуховато.
– Мне было бы стыдно отдать в руки палача столь доблестного витязя. И я дарую тебе неслыханную милость. Ты умрешь. Но умрешь, как подобает отважному воину, – с оружием в руках, и не на плахе, а на турнире. Лучшие из моих воинов вступят с тобой в борьбу завтра на рассвете. Ступай и помолись своим богам, чтоб они даровали тебе легкую и славную кончину.
– Отец согласился тебе помочь? – спросила Алетейя, едва Танаис переступила порог опочивальни.
– Нет… Но он даровал мне милость, о которой я и не мечтала… – ответила сарматка сквозь зубы.
– Какую же? – встревожено глядя на опечаленное лицо подруги, спросила дочь хана.
– Утром мне предстоит сразиться на турнире с лучшими воинами твоего отца.
– Это верная смерть… – побледнев, промолвила Алетейя.
– Лучшая из возможных для воина.
– Хочешь, я помогу тебе бежать?
– Я никогда не бегала от опасности, не собираюсь и впредь.
– Тогда мне остается только молиться о твоей победе…
– У меня на родине очень любили травить медведя собаками, огромными такими, с теленка величиной, молосскими догами… И я не припомню ни одного случая, чтобы медведь ушел… Собаки побеждают медведя не потому, что они сильнее, а потому, что их больше…
Выждав, когда хан с дочерью займут места под балдахином, Номос взмахнул платком и турнир начался.
Воин, слывший лучшим наездником ханской конницы, хлестнул горячего скакуна плетью и с пронзительным визгом устремился навстречу Танаис, выставив перед собою длинное копье с острым наконечником.
Их копья скрестились, кони вздыбились, грозя скинуть всадников, и клубы серой пыли окутали поединщиков, подобно облаку. Когда завеса рассеялась, зрители увидели, что джигит, выбитый из седла ударом копья, лежит на земле, а Танаис, спешившись с коня, помогает ему подняться.
Вторым поединщиком оказался воин чрезвычайного роста и силы. Встав в центре ристалища, он хвастливо поиграл чудовищными мышцами и принял боевую стойку.