Суд состоялся накануне праздника Тихвинской иконы Божией Матери. Сладкосолева усадили на скамью подсудимых, в клетку, как особо опасного преступника.
– Прошу встать! – визгливо выкрикнула тётка-секретарь. – Суд идёт!
Председательствовал на суде опять же карлик, а по сторонам от него сидели две бабы-прихлебательницы, ну то есть заседательницы.
Не успел суд прийти, как тут же удалился на совещание. После чего карлик-судья зачитал приговор.
Приговорили гражданина Сладкосолева, ранее не судимого, к разрыву.
Что это такое, Егору после суда объяснил словоохотливый адвокат:
– Разрыв, Егор Тимофеевич, самый распространённый вид казни на Руси, получивший второе рождение в наши дни. Разрыв не требует больших материальных затрат, как, например, электрический стул. Преступника привязывают к двум согнутым деревьям и отпускают. Деревья разгибаются – разрывая казнимого… – Видя, что Сладкосолев побледнел, адвокат поспешно добавил: – Не волнуйтесь, Егор Тимофеевич, я уже подал прошение в Верховный суд; так что, возможно, разрыв вам заменят четвертованием. Надейтесь.
– Спасибо, – пролепетал бедный Егор. – Буду надеяться.
А в конце осени, сразу после Михайлова дня, открылась дверь камеры смертников и вывели Сладкосолева в тюремный двор, где две белоствольные берёзки-красавицы были специально одна подле другой посажены. А далее – всё, как адвокат описывал: приклонили берёзки к земле, привязали Егора за ноги: одну ногу к верхушке одной берёзоньке, вторую – к верхушке другой. Да и отпустили под аплодисменты зрителей.
И душа Сладкосолева улетела на небо.
Сказывали после, что в тюрьме Егор усердно Богу молился. Просил послать ему Ангелов Небесных для спасения. Но… Не каждая молитва доходит до Господа.
И ещё сказывали, что, когда Егоровы останки в яму закапывали, невесть откуда взялся чёрный кот с подпалинами. И в эту яму спрыгнул. И как его оттуда ни выманивали, не вылез. Так мёртвого Сладкосолева с живым котом и схоронили.
Фанни Боровская, крашеная блондинка лет тридцати, была, что называется – на любителя. Бледное лицо, выразительные глаза и яркие, словно кровью вымазанные губы.
Её муж до своей преждевременной кончины работал коммерческим директором в какой-то сомнительной фирме, которая занималась перекраской автомобилей. Собственно говоря, он не умер в прямом значении этого слова; Фанни его пристрелила.