Кстати, примерно в тех же местах я еще и часть акций
"Южнорусского Угля" имею. Не так много, как герцогЛейхтенбергский,
князь Николай Максимилианович Романовский. Ну, так
геологические изыскания Коля проводил, и работы в шахтах
организовывал. Я только деньги инвестировал. А вот в железной
дороге, что свяжет Донецкий угольный бассейн с промышленно
развитыми регионами страны, герцог не участвует. Контрольный
пакет в управлении Министерства государственных имуществ, а
остальное в руках, так сказать, частных инвесторов. Включая
Кокорина, меня и… опять меня, но уже посредством Фонда.
Впрочем, вряд ли Великий князь Александр этим своим "щелчком по
носу" британскому негоцианту о моих интересах радел. Вовсе
нет. Саша в принципе недолюбливал иностранцев. Во всяком случае,
такой вывод прямо-таки напрашивается, если внимательно вглядеться в
то, какие реформы первый министр Империи поддерживал со всем пылом
своего огромного сердца, а какие удавалось протискивать усилием
воли или с помощью влияния старшего брата. Откровенно
заградительные, протекционистские таможенные тарифы - да! Переход
на акцизную систему и концессионные аукционы взамен прежних
выкупов в нефтедобыче - да, двумя руками. Тем более что сам Великий
Менделеев настоятельно рекомендовал. А вот новый, уравнивающий все
сословия, налоговый кодекс готовился чуть ли не в режиме полной
секретности. Особенно от Шуваловской банды и, как ни странно - от
Александра.
Совсем недавно, глава Комиссии по разработке налоговой реформы,
профессор Иван Кондратьевич Бабст, передал в канцелярию императора
последний, окончательный вариант. Сопроводительную записку я видел,
а сам текст закона - еще нет. И были у меня вполне обоснованные
подозрения, что одним из подписанных Николаем Вторым перед
кончиной, документом именно Кодекс и будет. И большой вопрос - даст
ли Его императорское высочество, Регент Империи, Великий князь
Александр, ход этому, важнейшему для страны
преобразованию?!
В общем, тогда, осенью семидесятого, мы с первым министром,
явили придворным сплетникам образец единомыслия. Как говаривал еще
здесь, в девятнадцатом веке, никому не известный кот Матроскин -
совместный труд на мою пользу, он облагораживает, едрешкин корень.
Вот мы с Сашей и облагородились, хе-хе. И не важно, что явственными
результатами нашей деятельности стали лишь неожиданно свалившиеся
слава и деньги на казачьего сына, Артема Корнилова. Это только то,
что увидели средней руки обыватели. Люди бесконечно далекие от
полутеней и шепотков ни о чем на антресолях Зимнего дворца. Я
получил то, чего добивался. Высший свет убедился в полном ко мне
благоволении Главной Семьи страны.