- Отнюдь, - отказался, наконец, я. – Не имею ничего такого, что
заслуживало бы вашего, ваше императорское высочество, внимания.
- Ну-ну, - строго выговорил князь, не удержался и улыбнулся. – К
чему этот официоз. Так что именно должно означать предложение… гм…
сменить «девок» в Военном министерстве? Не самое подходящее, на мой
взгляд, время для серьезных реформ в армейском «борделе».
- Нет-нет, - взмахнул я ладонью. – Ничего такого и не требуется.
Следует всего лишь навести порядок с аукционными закупками для
войсковых нужд. Укоротить контракты, и разрешить продление
контрактов ежели поставщик…
- Отлично, - поспешил остановить мою речь Владимир. – Не
удивлюсь, если окажется, что эти соображения у вас, Герман
Густавович, имеются и должным образом оформленные в прожект. Нет?
Ну вот и займитесь этим, пока мы…
Молодой человек замолчал, метнув взгляд в сторону плохо
притворенных дверей в другую комнату, давая мне понять, что едва не
проговорился. Не выдал нечто такое, чего мне знать не положено. Но
потом, после минутных раздумий, и тщательного изучения свойств моей
переносицы, Владимир, чуть подавшись ко мне и заметно снизив
громкость голоса, все-таки продолжил:
- У нас ныне министры… Как бы это выразиться поточнее… А, вот!
Они большей частью заняты тем, чтоб только лишь изображать какую-то
деятельность. Путь простейшей бумаги «по инстанциям» словно бы
удлинился безмерно. Там, где прежде довольно было трех дней, в
крайнем случае – недели, теперь не хватает и месяца.
Князь полоснул по мне взглядом, когда я не смог удержаться и
хмыкнул.
- Подозреваю, вы, Герман Густавович, и прежде не занимались… Не
следили за добросовестной работой министерств и ведомств. Однако же
при вас все работало и выдавало результаты.
Глава страшной СИБ снова умолк, повернулся к окну, и несколько
томительных минут позволял мне разглядывать свой, прямо скажем,
далеко не римский, профиль.
- Нам, нашей Семье, Господом нашим Иисусом Христом, вменена
обязанность по попечению сей громадной Державы, - еще тише, и
неожиданно, не характерно для третьего сына Александра, возвышенно,
выговорил, наконец, Владимир. – Мы, мои дядья, братья и кузены
обязаны…
А вот тут молодой человек прямо-таки взорвался:
- Да какого Черта?! Обязаны?! Вместо того чтоб делать дело, они
делят власть! Можете себе это представить, Герман? Делят власть,
которая и без того наша!