Однако самым страшным и позорным было то, что я писался во сне. Во время тихого часа я изо всех сил старался не спать, а считал про себя от одного до бесконечности. Иногда доходил до трёх тысяч. Дважды я всё-таки засыпал и делал своё мокрое дело. К счастью, воспитатели относились к этому с пониманием, спокойно меняли бельё и отправляли переодеваться.
Потом мать отвела меня к какому-то бородатому православному (судя по атрибутике) целителю, который совершил ритуал: усадил меня на табурет в окружении икон и ходил кругами, что-то нашёптывая. После этого писаться я перестал. Хотя факт посещения целителя родители до сих пор отрицают.
Моя первая учительница была, что называется, строгой, но справедливой. Её манера преподавания мне нравилась, а я сразу стал её любимчиком.
Мама очень хотела, чтобы я был отличником. Да, что там «очень» – она люто, БЕШЕНО этого хотела. Мать каждый вечер лично контролировала безукоризненность выполнения домашней работы. В ход шли и крики, и подзатыльники, и затирание описок лезвием, и переписывание целых листов по несколько раз начисто… Ребёнок ДОЛЖЕН был быть идеальным.
Мне было страшно. Отвратительно и ужасающе непонятно, как крючки в тетрадке превращают самого близкого мне человека в монстра, который почти готов меня уничтожить. Это было колоссальным стрессом. Всё внутри бурлило, руки тряслись. Стоило только матери ослабить железную хватку хотя бы на минуту, как я, будто нарочно, начинал делать совершенно сюрреалистические ошибки: описки, лишние «крючки» у букв и прочее.
А однажды и вовсе вписал в сетку кроссворда подходящие по количеству букв слова «из головы», не обратив внимания на картинки со зверушками, названия которых там, как полагали авторы учебника, должны быть. Вместо «белка» оказалась «кишка»… Мать была в ярости, заставила заклеивать каждую клеточку кроссворда белым квадратиком и вписывать правильные слова.
Оказалось, чтобы попасть в Мир Взрослых надо научиться быть Хорошим, и я старался им быть. В то время как росла ненависть к матери, а желание, чтобы поскорее закончился урок, день, четверть, год, становилось основным. Скорее бы закончить школу, стать взрослым и обрести Свободу.
Дальнейшие школьные годы окутаны серой пеленой. Один день похож на другой. Это пасмурный день. Утром я нехотя просыпаюсь – валяться и потягиваться некогда. Не делаю зарядку, из-за чего ощущение приятной тянущей ломоты сопровождает меня почти весь день. Ем завтрак – там что-нибудь жареное. Запиваю чаем, заваренным несколько раз. Всё это под гомон радио, скороговоркой вливающего в уши новости про визиты политиков и намолоты с гектара. И традиционное: «Бе-е-елая ру-у-усь ты май-й-я-а-а!» За окном наблюдаю прохожих и проезжающие машины сквозь ветви деревьев.