– Ничего, пусть привыкает. Он уже совершеннолетний. Сколько лет-то тебе? Ну вот, восемнадцать уже годочков, женить парня можно, – говорила самая забияка Зинка, стоя прямо перед сидевшим за столом Алексеем и приподымая ладонями рук свои большие груди.
Девчонки, ровесницы Алексея, сами неодобрительно относились к таким выходкам своих старших коллег. С этими девчонками он только и общался. По вечерам они обычно усаживались за стол возле Лешки и начинали болтать, постепенно переходя на обсуждение своих девичьих проблем. Девчата были довольно скромными, но и они порой забывались и, о чем-то заспорив в разговоре, они показывали на себе какую-либо деталь одежды, оголяя ту или иную интимную часть своего тела. Вспомнив о присутствии Алексея, они ойкали, просили у него прощения, но разговор доводили до конца. Единственным человеком, не приносящим неудобства Лешке, была та симпатичная и незамужняя женщина, которую звали Марина. Она порой останавливала зарвавшихся женщин грубым окриком. Он смотрел своими синими глазами на спасительницу и улыбался. Марине тоже нравился этот симпатичный блондин высокого роста, хоть и был он худым и слишком молод для нее. Просто нравился ей этот мальчишка и все. Он всегда был вежлив и правдив, ни на кого не обижался, уже сейчас чувствовалось, что в зрелом возрасте он станет очень порядочным человеком.
Однажды, устав на работе, Алексей быстро поужинал и, извинившись, направился в сарай на сеновал. Там находилась его постель, не постель, а самое настоящее гнездышко. Хозяйка дала ему простынь и теплое одеяло с пододеяльником, остальное было делом его рук. Спать было мягко и приятно, аромат свежего сена перебивал все запахи, исходящие от домашнего скота, а воздух был свеж и прохладен, как раз для здорового сна.
Укутавшись в одеяло, Алексей начинал уже дремать, когда раздался тихий скрип входной двери. Сон мигом пропал. Он прислушался. Заскрипела лестница из сарая на сеновал, свет от электрического фонарика переметнулся с потолка на сено и, наконец, осветив постель Алексея, погас. Кто-то ползком пробирался к нему прямо по сену. Пареньку стало немного жутковато.
– Кто? – спросил он испуганно.
– Я это, – услышал он голос Марины, той самой незамужней женщины.
– Что-то случилось? – стал, было, привставать со своей постели Лешка.