Когда захмелевший слегка Чо, оставив, как и положено, пузырь на столике, покидал заведение и поднимался по порожкам к выходу, путь ему капитан милиции преградил:
– Гражданин! Предъявите документы! – профессиональным ментовским голосом потребовал он.
Чо никогда не носил с собой удостоверения. Предъявлять ему нечего было. Расстегнул он просто пальто и представил взору блюстителя порядка, очень жаждущего денег, грудь, сплошь орденами и медалями увешанную. Их было так много, что у участкового в глазах зарябило и едва ноги не подкосились. А Чо рявкнул, окончательно жертву деморализуя:
– Вот мои документы! Сопляк!
Побледнел участковый. Отдал машинально честь и растаял, а Чо задуманное своё продолжил.
Так же быстро, как и милиция, на благую весть алкаши-чувадалы отреагировали. Они душой почувствовали: благородный и богатый гражданин – это подарок судьбы, и с его помощью можно бесплатно поправить состояние больных да непутёвых головушек. И сразу, как только участковый ретировался, мимо Чо пулей пронеслось несколько алкашей-чувадалов и в погребок нырнуло. Также быстро выскочили они обратно. В руках одного, самого шустрого, была та самая бутылка, что Чо, уходя, оставил.
Тут же, на солнышке у входа, огненная вода юрко разбежалась по бездонным желудкам алкашей-чувадалов. Покончив с коньяком, они с восхищением стали разглядывать благодетеля своего. С немым восторгом алкаши смотрели на Чо не просто как на богатенького идиота или благородного графа Монте-Кристо. Нет. Небритые и помятые физиономии источали восторг от созерцания невероятного чуда, просто волшебства, а генералу казалось, что товарищи-чувадалы разглядывают его, как первобытные люди суперсовременный истребитель, и он в красивой улыбке расплылся.
По мере того, как Чо к следующему месту своего оригинального шоу двигался, количество алкашей-чувадалов, следующих за ним, росло. Видя это, решил поддать жару генерал, и в следующем погребке заказал не одну, а целых две бутылки. Два пузыря и блюдце с двумя лимончиками не заставили себя долго ждать: буквально через мгновенье они стояли перед Чо, как Сивка-Бурка, а генерал, как и намечал, отпил от каждой по глотку, поморщился, закусывая, и с наслаждением стал наблюдать, как страждущая алкашня из дверей глазищи на него таращит налитые, как с вожделением и жаждой она на коньяк глядит.