Но почему тогда я не знаю, кто я?
Я попытался вспомнить, что со мной случилось, и опять натолкнулся на тёмную стену в своём сознании. Я не помнил абсолютно ничего. Ни того, что было в недавнем прошлом, ни того, что было в далёком прошлом. Как будто у меня не было ни детства, ни юности. Ничего! Зато я знал, что такое детство! Но его не было!
Видимо, я так пытался сосредоточиться и ускорить смену мыслительных кадров, чтобы получить хоть что-нибудь, кроме пустоты, что даже приборы, которые стояли за капельницей, почувствовали мои потуги и громко заверещали почти одновременно: сначала один, потом другой.
Резко распахнулась огромная белая с пастельной инкрустацией двустворчатая дверь, и в комнату влетели сразу три человека. Темноволосая, с короткой стрижкой женщина средних лет в белом халате, под которым был медицинский костюм светло-голубого цвета, быстро подошла ко мне, наклонилась и заглянула прямо в глаза. Женщина помоложе, в медицинской шапочке, из-под которой на лоб непослушно выбивалась рыжая чёлка, в таком же медицинском костюме, но без халата, нажала на какие-то кнопки на приборах, отчего они тут же перестали визжать, и стала что-то записывать в журнал, который был у неё в руках.
За женщинами следовал средних лет интеллигентный мужчина тоже в халате, только нараспашку. Под халатом он был одет в строгий серый костюм, ворот светло-голубой рубашки сильно контрастировал с его загорелой кожей.
Женщина постарше, продолжая пристально смотреть мне в глаза, сказала:
– Здравствуйте, Олег Петрович! Как Вы себя чувствуете? У Вас что-нибудь болит?
Вот как! Олег Петрович! Значит это я – Олег Петрович. Теперь хотя бы знаю своё имя.
Я молчал.
– Как Вы себя чувствуете? У Вас что-нибудь болит? – продолжала темноволосая женщина-врач. В том, что передо мной врачи, я не сомневался. Возраст, уверенность в своих действиях, специальная одежда – всё говорило об этом. Я понял, что знаю, кто такие врачи, что одеты они в специальную медицинскую одежду, но я также понял, что передо мной совершенно незнакомые мне люди, которые почему-то меня знают, а я их – нет.
Не дождавшись от меня ответа, женщина-врач в растерянности посмотрела на врача-мужчину. Он подошёл к кровати с другой стороны, также наклонился надо мной и уставился мне в глаза, как будто что-то выискивая в них. Потом он вкрадчиво спросил, обращаясь ко мне: