Автопогрузчики двигались слаженно, подчиняясь сложному
алгоритму. Они складывались в замысловатые фигуры в небе и в виде
одного комплексного существа обрушивались на силовое поле. Барьер
мог впитать лишь определенную часть энергии, после чего он должен
был отключиться. Чем сильнее становились удары автопогрузчиков, тем
скорее должен был настать этот момент. И, казалось, что они это
прекрасно понимали, потому как фигура, которую они образовывали в
воздухе перед ударом с каждым разом все больше походила на конус,
острием направленный на силовой барьер. Все вместе, как единый
слаженный механизм они наносили точечный удар по одному и тому же
месту, вкладывая в него все силы.
- Да, я делаю все, что могу, – отозвался Альбер.
Альбер все-таки заметил странного вида установку, прижатую к
дальней стенке корабля. Устройство напоминало собой некую помесь
между кофейным аппаратом и блендером. Он нажал на кнопку, аппарат
завибрировал и принялся наполнять пластиковый сосуд лиловой
жидкостью.
Рубса тем временем стоял под куполом, гордо расправив плечи,
неподвижно и умиротворенно. Казалось, он наслаждался неслышимой
симфонией, складывавшейся из движений и столкновений
автопогрузчиков друг с другом и с силовым барьером. В сражениях
геллорец видел ту гармонию и изящество, которую мало кому удавалось
понять. Немногие доживали до того момента, когда в беспорядочном
хаосе войны они могли бы начать замечать что-либо прекрасное.
Быстрые, четкие, решительные движения тел на пределах их
возможностей ради сохранения жизни или ее лишения. Только на войне
живые существа могли познать пределы своих физических и умственных
способностей. Что могло быть лучше этого? Он был из тех, кто дожил
до этого момента и тогда не упускал возможности получать от этого
удовольствие.
Альбер быстро вскочил в свой звездолет и в два прыжка оказался
возле фландрейца. Он откупорил сосуд и поднес его к губам
умирающего. Всего через пару глотков состояние его стало
стремительно улучшаться. Конечности его распрямлялись, к ним
возвращалась упругость. Кожа его приобретала здоровый
голубовато-зеленый оттенок. Вскоре фландреец мог держать контейнер
самостоятельно и крепко вцепился в него своими щупальцами. Он так
жадно осушал лиловую жидкость, что Альберу самому захотелось ее
попробовать. Во рту у него уже давно пересохло и не бывало ни капли
воды.