Когда моё тело было освобождено от, так сказать, "пут", настала
очередь головы. Вернее, только лицевой её части, так как трогать
загипсованный затылок, врач запретил категорически.
- Посмотрим, что покажет рентгеновский снимок. - Не терпящим
возражения голосом, заявил он.
И, так как спорить с эскулапом никто не решился, заслоняющую
обзор тканевую маску срезали только с многострадальной моськи. И,
наконец-то, я широко распахнул глаза, чтобы тут же с громким и
выразительным - "Блядь"! - захлопнуть их обратно.
- Попрошу не выражаться, больной! - Недовольным тоном сделала
мне строгое замечание Елизавета Семёновна. И, как будто я этого не
знал, на всякий случай, напомнила. - Вы находитесь в медицинском
учреждении!
- Извините. - Смущённо пробормотал я, чувствуя, как щёки
наливаются краской. - Просто, не ожидал, что это будет так...
- Неожиданно. - Закончил за меня голос, принадлежащий Яков
Моисеевичу.
Мой, если можно так выразится, "первый доктор", до этого момента
тихонько стоял в сторонке. Так же, как и ещё человек пять в белых
халатах, видимо, и составлявших собранный для решения моей
дальнейшей судьбы, консилиум.
- Лев Абрамович, я закончила. - Тем временем доложила Елизавета
Семёновна, чинно отойдя в сторону.
Что натолкнуло меня на мысль, кто именно главная лягушка в этом
болоте. А в памяти смутно всплыл разговор, состоявшийся над моим,
лежащем в бессознательном состоянии, телом. В процессе которого,
коллегиально, так сказать, было принято решение сделать мне
инъекции морфия и адреналина.
Хотя, проанализировав собственные ощущения, понял что, никаких
побочных эффектов или, тем более, дискомфорта, неизбежно
сопутствующим применению такого рода препаратов, не последовало. Из
чего сделал вывод, что местные эскулапы, всё-же не зря едят свой
хлеб. А все предпринятые ими действия пошли мне только на
пользу.
Тут неприятные ощущения в моих глазных яблоках поутихли, и ваш
покорный слуга предпринял вторую попытку. Правда, на этот раз я не
торопился и, прикрывшись ладонью, осторожно разлепил левое веко,
взглянув на вновь отрывшийся для меня мир через узкую щёлочку.
К счастью, никакого дискомфорта в этот раз не последовало и я,
теперь уже смелее, но по-прежнему заслоняясь рукой, распахнул и
второе око.
И обнаружил, что лежу, причём абсолютно голый, в плотном кольце
обступивших меня деятелей медицины. Безусловно, по достаточно
громкому дыханию и звукам приближающихся шагов, я понимал, что
хирургический стол окружили люди. Но, так как был занят адаптацией,
поначалу не обратил на свою наготу и смотрящих на меня эскулапов
никакого внимания.