Старик увидел Краса, облокотившегося о стойку и ухмыляющегося,
шумно выдохнул носом и прорычал:
— Опять ты.
— Да ладно тебе, Гурон, разве ты не рад видеть старого друга? —
Со смешком ответил Крас.
— Друга?! — Взревел старик и с такой силой грохнул ладонями по
стойке, что оружие на стенах испуганно зазвенело. — Уж я-то знаю,
ты здесь не ради дружбы!
Иваш втянул голову в плечи, опасливо оглянулся на дверь. Крас
звонко рассмеялся и развёл руками, будто готовясь обнять. Гурон
выпрямился и будто стал выше ростом. Взгляд горящих, чёрных глаз
скользнул над макушкой слава и упёрся в мальчишку... Старик
поперхнулся, ткнул в его сторону пальцем и спросил, глядя на
Краса:
— Это кто?
— Кто? Ах... ты о мальце, да так, мой сын. — Ответил слав, будто
только вспомнив о мальчишке.
— Сын?
— Сын. Ну знаешь, ребёнок, такое случается, когда мужчина любит
женщину.
— Твой сын. — Пробормотал Гурон, сбитый с толку, точно так же,
как и Иваш. — Серьёзно?
— А что, мы непохожи? — Ответил Крас смеясь.
— Надеюсь, что нет. — Буркнул Гурон, дёрнул головой в сторону
мальчика и спросил. — Как тебя зовут?
— И... И... Иваш.
— Хм... вот как... — Старик вновь посмотрел на Краса и рыкнул. —
Чего тебе надо, славское отродье?
— Дружище, мужчина с сыном пришёл к тебе. Как думаешь, что им
нужно? Платье с рюшечками? Меч! Нам нужен меч!
— Отдай ему одну из своих зубочисток. — Ответил Гурон, указывая
на гладиус, свисающий с пояса наставника.
Иваш с трудом унял дрожь, повернулся к стене с клинками,
стараясь не вникать в разговор взрослых. С отполированных полос
острого металла на него смотрят десятки искажённых отражений. С
выпуклых щитов под потолком скалятся дикие звери из меди и бронзы.
Странные, не живые, запахи заполняют лавку, но они даже приятные.
Крас о чём-то спорит с Гуроном, переходя на другой язык. Старик
сложил руки на груди и угрюмо склонил голову.
Мальчик пошёл вдоль стены, раздумывая: а зачем ему оружие? Мечи,
боевые топоры и тому подобные нужны только для убийства людей.
Мечом не убьёшь кабана, секач порвёт тебя быстрее. Боевым топором
замаешься рубить дрова. Они были созданы убивать и внушать страх,
не больше, не меньше.
Так зачем ему оружие?
Вопрос застыл в сознании, когда Иваш остановился перед огромным
топором, лежащим на полу у стойки. Рукоять из красного дерева,
несуразно толстая, как у колуна и слегка изогнута. Лезвие широкое,
как полумесяц, матово-чёрное и покрыто слоем пыли. Обух красуется
изогнутым «когтем», которым так удобно пробивать покатые шлемы.