— Что? Я не понимаю, о чём ты.
— Знаешь, дорогой друг, есть фундаментальные силы, стихии, а
есть идеальные концепции всего. Концепция вина, после которого
любое другое покажется помоями и так далее. К счастью, в реальный
мир они не попадают, как правило. Так что всё, что ты видишь, это
лишь тени идеальных концепций... даже ты сам. Одна из множества
ущербных теней идеального Краса...
— К чему ты клонишь? — Перебил слав, потирая висок.
— Твои сны, это тень концепта твоей идеальной жизни. Которую
проживает концепция тебя. Это так, к слову, а если ближе к делу.
Нашему миру очень не повезло. Концепция Смерти пробралась к нам и
выбрала носителя.
— И что, теперь все просто умрут? — Фыркнул Крас.
— Не просто. У смерти всегда есть причина. Целый мир не может
мгновенно перестать жить. Но теперь, рядом с ней, абсолютно все
смертны.
— Что?
— Поймёшь, когда надо будет.
Кот поднялся и величаво направился к окну, Крас торопливо
поднялся и окрикнул:
— Стой! Кто эта Смерть?!
— Руфина. — Промурлыкал Асм. — Маленькая, измученная девочка,
что видела смерть матери, стоявшая на помосте и глядевшая в глаза
толпе преисполненной ненависти. Как же сильно она желала им
сдохнуть!
— Иваш знает? — Быстро спросил Крас, оживляя в память образ
лучащейся счастьем девочки.
— Нет. Только я и ты.
— Значит... мы должны её остановить? — Пробормотал Крас.
— Что? Как ты вообще собрался остановить Смерть?
Крас поперхнулся ответом, задвигал бровями. Тишина в доме
уплотнилась и стало слышно, как бьётся сердце слава, лихорадочно и
растерянно. Кот заскочил на подоконник, в рассеянном свете
антрацитовая шерсть загадочно блестит, а глаза горят подобно
факелам.
— Тогда зачем ты мне это рассказал?
— Уж прости, иначе лопнул бы! Только представь, знать такое и
никому не рассказать! Подумать только, я спал в ногах у воплощения
Смерти! А ещё она меня гладит каждый день и чешет! Да таким даже
боги похвастать не могут! Ха!
— А про лампу зачем ляпнул? — Буркнул Крас, осознав, что его
посвятили в тайну, которую он даже озвучить не может, сразу сочтут
идиотом.
— Ну... джин мог бы провернуть пару трюков, может, и сработало
бы.
Крас долго молчал, глядя под ноги, краешек неба, заглядывающий в
окно, успел налиться розовым светом, а в кроне деревца во дворе,
запели птицы. Асмодей дёрнулся на звук и припал к подоконнику,
глядя на певунов голодными, жёлтыми глазами.