Силы разом покинули Иваша, колени превратились в жидкую глину, а
хребет в мятый тростник. Одновременно с этим, по телу прокатилась
волна хаотичного возбуждения и ударила в голову, почти сорвав
макушку.
— Они пахнут... хорошо... не как матушки... — Пролепетал Иваш,
стискивая ствол ели до треска коры и маслянистого сока, бегущего
меж пальцев.
— Потому, что это женщины! А не родственницы! Посмотри на вон
ту, рыженькую с родинкой у пупка! — Промурчал Асмодей и тихонько
засмеялся, услышав, как мальчишка сглотнул. — Да Аксинья душу
продаст за такую талию! Маришка тем более! А рост! А как
пляшут!
— Это просто хоровод... — Сдавленно пролепетал Иваш.
— Дурак, в женском танце, главное, чтобы тряслось всё что надо!
А у этих вон как трясётся!
— Трясётся... — Мертвенно повторил Иваш, стеклянным взглядом
наблюдая за ритуалом. — Кто это, Асм?
— Я же сказал, женщины!
— Я не про то... что зачем танцуют ночью у костра?
— А... ведьмы это, природного ковена, совершают ритуал во имя
Великой Матери или что-то вроде того.
— Магия, как у матушек?
— Почти... не хотел бы, я чтобы Мари вот так плясала на кухне...
гм... совсем не хотел бы!
Голоса девушек сплетаются с треском огня, что тянется к
угольно-чёрному небу стреляя искрами. Хоровод распался, и ведьмы
закружили вразнобой, всё сильнее распаляясь. Сверкание глаз,
учащённое дыхание... Иваш стоит окаменев и боится моргнуть. В горле
пересохло, руки и колени мелко трясутся. Не от страха, от другого
чувства, доселе не знакомого.
— Куда! — Зашипел Асмодей и вцепился когтями в штанину.
Иваш рассеянно опустил взгляд на кота, тот вздыбил шерсть на
загривке и распушил хвост, сверкая глазами.
— Я хочу... мне надо к ним... не знаю зачем, но... они ведь
зовут!
— Не тебя! — Проклокотал котяра, оттаскивая подопечного. —
Покажешься им, умрёшь!
— Умру?
— Да! Жуткой смертью!
Одна ведьма прекратила танец и всем корпусом развернулась к
опушке, вгляделась в ели. Свет костра обрамляет точёную фигуру,
обрисовывая важные изгибы и подчёркивая длину ног. Рыжая копна
кажется продолжением пламени. Глядя на неё, Иваш ощутил, что за
такую смерть и помереть нестрашно... Но что скажут матушки, если он
сейчас умрёт? Огорчатся, наверняка...
Асмодей услышал хруст и треск, из-под пальцев брызнула мелкая
щепа. Иваш, не сводя с ведьмы взгляда, отбросил кусок ствола и, с
великим трудом, попятился. Тело сопротивляется, кричит вернуться,
бежать к костру! К этим прекрасным женщинам! Адамантовая воля
крошит плотские порывы, и с каждой секундой, парнишка пятится
увереннее. Кот следует за ним, готовый прыгнуть на грудь и
потащить, как кутёнка, за шкирку.