После чего продолжила бесстыдно шарить по телу заключенной.
Ее сильные пальцы надавили на пупок, от чего Роза Люксембург
вскрикнула от боли. Потом пощупали очень грубо и болезненно под
мышками женщины-революционерки.
Но самое грубое и унизительное было впереди.Надзирательница
приказала:
- Расставь по шире ноги!
Роза нехотя повиновалась. И женщина-надзирательница грубо
сунула, свою крупную лапу во влагалище. Большие пальцы в перчатках,
скользкие от слюны, что была во рту розу очень глубо вошли в лоно
женщины. Стенки влагалища сильно раздвинулись, и стало невероятно
больно.
Роза завопила и задергалась, стараясь вырваться. Но мощные
надзирательницы, имеющие немалый опыт обыска держали ее крепко.
Пальцы тюремщицы достали до самой матки, и продолжали ковыряться.
Это было и больно и чрезвычайно унизительно.
А мужеподобная надзирательница-горилла продолжала
крутить.Наконец после очередного поворота громадной лапы,
женщина-революционерка смертельно побледнела, и охнув, отключилась.
Ее голова со светлыми волосами упала бок.
Стоящая справа тюремщица отметила:
- Она в шоке!
Крупная надзирательница очень умело похлопала по щекам Розу,
помассировала ей шею, грубо ущипнув. Женщина пришла в себя. В ее
глазах были слезы от боли и унижения. Она ожидала от тюрьмы всего
чего угодно, но не думала, что ее встретят вот так, грубо, словно
она не человек, а меньше, чем животное.
Старшая надзирательница ласково сказала:
- Ну не бойся! Сейчас наклонись, тетя пощупает тебе попку и
самое страшное будет уже позади!
Роза дрожащим голосом, роняя слезу на пол произнесла:
- Может, не надо!
Надзирательница-горилла рыкнула:
- Нет! Вот именно надо! Давайте наклоните ее!
Мощные тюремщицы грубо вывернули руки Розе, заставив ее хрипеть
от боли и наклонили. Девушка оказалась в позе рака. И ее обнаженное
тело, блестело от пота, словно смазанное маслом.
А надзирательница-горилла без церемоний сунула ей два своих
крупных, длинных пальца в задний проход. И очень глубоко, до самой
толстой кишки просунула. Роза завопила от боли и стыда. Ее держали
очень сильные женщины-тюремщицы крепко и не давали вырваться. А
мощная рука надзирательницы копошилась в заднице красивой и
соблазнительной революционерки.
Роза стонала, и ее обнаженная грудь то вздымалась, то опадала. И
по измученному, бледному лицу текли слезы. Обыск напоминал пытку и
моральную и физическую.